А Поздравление К Пасх Короткое

Возможно, она упадет с такой силой, что наша Земля разлетится на тысячи кусочков.

Ты, верно, не знаешь, что это за штука — комета, да и я не очень-то в этом смыслю, но кажется, это отколовшаяся часть звезды, которая несется в А Поздравлении К Пасх Короткое неведомо куда.

Все жители Смоланда до смерти боялись кометы, которая ни с того ни с сего могла расколоть Землю и положить конец всякому веселью.

— Чего тут гадать, эта дрянь упадет точно в день ярмарки в Виммербю! — Ну да пускай, лишь бы не принесло ее раньше, до того, как мы успеем вернуться домой!

Она таинственно ухмыльнулась и подтолкнула локтем Альфреда, сидевшего рядом с ней на заднем сиденье. На А Поздравлений К Пасх Короткое у них пристроились маленькая Ида и Эмиль. Я и забыла рассказать, каким знатным конюхом и кучером был Эмиль.

Альфред обучил его всему, что только можно знать о лошадях.

Вот Эмиль и поднаторел в этом деле как никто другой в Лённеберге, и обходился с лошадьми половчее самого Альфреда. Теперь он сидел на коленях у отца и правил как заправский кучер.

В самом деле, этот парень умел держать вожжи в руках! Ночью прошел дождь, а утром туманная осенняя мгла плотной пеленой окутала Лённебергу и весь Смоланд. Над верхушками деревьев еще не забрезжил рассвет, и лес вдоль дороги, по которой ехали обитатели Каттхульта, стоял мрачный, отяжелевший от дождя. Однако никто не унывал, а Маркус и Юллан бежали так резво, что только комья размокшей глины летели из-под копыт. Это была старая, заезженная кобыла, которая охотнее дремала бы у себя в стойле. Эмиль давно приставал к отцу, чтобы тот купил молодого жеребца в пару Маркусу. И вот теперь, думал Эмиль, настал долгожданный час, ведь они едут на ярмарку. Старушке Юллан еще придется побегать в одной упряжке с Маркусом не один годок. Она терпеливо трусила рысцой по холмам, и Эмиль, который любил старую добрую лошадь, пел, как всегда, когда хотел ее немножко подбодрить: Кобылка чуть трусит рысцой. Подыскав удобное местечко для Маркуса и Юллан неподалеку от ярмарки, все отправились по своим делам. Мама Эмиля с маленькой Идой, ухватившейся за ее подол, пошла купить синюю тетрадь да продать шерсть и А Поздравления К Пасх Короткое, которые привезла на ярмарку. А Поздравления К Пасх Короткое тотчас потянула Альфреда в кондитерскую выпить кофейку; ей и в самом деле удалось утащить его с собой, хотя он отчаянно сопротивлялся, потому что ему очень хотелось пойти вместе с Эмилем и его папой на ярмарку.

Если Поздравление С Пасхой На Ты ты когда-нибудь бывал в Виммербю в базарный день, то знаешь, что такое ярмарка. Ты знаешь, что именно там идет купля-продажа коров и лошадей.

Вот и сейчас на зеленом выгоне уже вовсю шла бойкая торговля. А его папа, хоть и не собирался ничего покупать, тоже был не прочь посмотреть, как там и что.

— Не забудь, что мы приглашены на обед к фру Петрель ровно в полдень! — крикнула напоследок мама и скрылась в толпе вместе с маленькой Идой. — Зря беспокоишься, уж о таком деле я не забуду, — ответил папа и отправился вместе с Эмилем.

Не прошло и пяти минут, как Эмиль увидел на выгоне прекрасного коня!

Сердце его заколотилось так сильно, как никогда в жизни. Конь стоял на привязи и доверчиво смотрел на Эмиля, словно надеясь, что мальчик купит его.

Он оглянулся и поискал глазами отца, собираясь завопить так, чтобы отец, хочет не хочет, А Поздравлений К Пасх Короткое бы коня. Его угораздило затеряться в толчее среди крестьян, которые шумели, орали и смеялись, среди лошадей, которые ржали и били копытами, среди быков и коров, которые ревели и мычали на все голоса в этой сумятице. — Стоит взять отца с собой, как он сразу куда-то запропастится». Появился какой-то дюжий верзила-барышник из Молиллы и уставился на коня Эмиля. — спросил барышник хозяина коня, щуплого бледного крестьянина с хутора Туна. — Триста крон, — ответил крестьянин из Туны, а у Эмиля даже похолодело в животе, когда он услыхал такую цену. Он знал, что выжать триста крон из отца не легче, чем добыть их у скалистого утеса, это уж точно. «Надо все-таки попытаться», — подумал Эмиль, потому что мальчишки упрямее его не было не только во всей Лённеберге, но и во всем Смоланде. Он сновал туда-сюда, все больше распаляясь и злясь. Он хватал и тянул за полы незнакомых крестьян, которые со спины походили на его отца. Но когда они оборачивались, то оказывались совсем чужими людьми — либо из Сёдрави, либо из Локневи. Не было только Антона Свенссона с хутора Каттхульт Лённебергского прихода.

Он приметил врытый среди ярмарки невысокий флагшток, мигом вскарабкался наверх, чтобы быть на виду у всех, и закричал что было мочи: — Эй, люди, знает Короткое Поздравление С Пасхой Не В Стихах кто-нибудь из вас меня?! Тут же он увидел, как внизу под ним толпа крестьян, коров и лошадей всколыхнулась, словно там прорубили просеку, по которой кто-то сломя голову несся прямо к флагштоку. Антон Свенссон стряхнул сынишку с шеста, будто спелое яблоко с А Поздравлений К Пасх Короткое, и схватил за А Поздравление К Пасх Короткое. Отец Эмиля и впрямь увидел коня, только тот был уже продан. Эмиль с отцом подоспели как раз в ту минуту, когда барышник из Молиллы раскрыл кошелек, вытащил три сотенных и сунул их в руку крестьянину из Туны. — Куда какой смирный, — ответил крестьянин из Туны. Но при этом он покосился в сторону и, казалось, думал совсем о другом. — Я вижу, конь-то еще не подкован, — сказал барышник, — придется его подковать, прежде чем ехать… Эмиль залился горючими слезами, и отцу стало жаль своего бедного мальчика. — Не реви, Эмиль, — произнес он и решительно тряхнул головой. — Мы с тобой купим кулек мятных леденцов, была не была… Он повел Эмиля на базар, где в палатках сидели торговки карамелью, и купил ему полосатых леденцов на десять эре. Потом он встретил знакомого крестьянина из Лённеберги, разговорился с ним и забыл про Эмиля. А Эмиль, набив рот леденцами, со слезами на глазах все еще думал о коне.

У бедного Альфреда был усталый вид, да и немудрено — ведь Лина семнадцать раз провела его мимо лавки золотых дел мастера, пытаясь затащить туда, чтобы Альфред купил ей наконец обручальное кольцо.

— И не упирайся я обеими ногами, — гордо воскликнул Альфред, — еще неизвестно, чем бы это кончилось!

Эмиль тотчас рассказал ему про коня, и они посетовали, что у них в Каттхульте никогда не будет такого красавца. А потом Альфред купил у гончара Эмилю глиняную кукушку.

— Это тебе от меня на память о ярмарке, — сказал Альфред, и на душе у Эмиля чуть полегчало. Часы на площади еще не пробили полдень, так что комете спешить было незачем. А вот Альфреду и Лине пришло время кормить лошадей, да заодно и самим перекусить. Эмиль увязался было за Альфредом и Линой, но вспомнил, что его с мамой, папой и сестренкой пригласила на обед к двенадцати часам фру Петрель, и стал глазеть по сторонам.

Он ухитрился затеряться среди всего этого ярмарочного люда: лоточниц, гончаров, корзинщиков, щеточников, торговцев воздушными шарами, шарманщиков и прочих завсегдатаев ярмарки.

— В другой раз поеду в город — пусть остается дома, сил моих больше нет. Однако Эмиль не очень огорчился, что его отец куда-то пропал.

Эмиль уже бывал в городе и примерно знал, где живет фру Петрель. У нее был красивый белый домик с застекленной верандой в конце улицы Стургатан, и Эмиль решил, что его найти совсем не трудно. Фру Петрель была одной из самых знатных горожанок Виммербю, и нельзя не удивиться, почему это она пригласила к себе в гости наших хуторян.

Уж наверно не потому, что мама Эмиля всегда привозила ей свою знаменитую колбасу, ведь никто еще не потерял разум из-за колбасы.

Нет, просто фру Петрель частенько заезжала в гости в Каттхульт. На праздник сбора вишен, на праздник ловли раков, на праздник сыра и прочие А Короткое Поздравление С Курбан Байрам Поздравления К Пасх Короткое.

Там ее угощали колбасой и копченой грудинкой, телячьими фрикадельками и котлетами, омлетами, запеченным угрем и другими яствами.

Но ведь нельзя только вечно ездить в гости, иной раз надо и к себе пригласить, считала фру Петрель.

— Должна же все-таки быть на свете справедливость, — сказала она и пригласила к себе в гости хозяев Каттхульта к двенадцати часам в тот самый день, когда они все равно приедут в город на ярмарку и можно будет их накормить подогретым рыбным пудингом и черничным киселем. Сама же фру Петрель еще в одиннадцать часов съела всего-навсего телячье филе и большой кусок марципанового торта, поскольку рыбного пудинга у нее было в обрез. В самом деле, некрасиво, если она будет сидеть и уплетать пудинг, а гости останутся голодными. И вот гости расселись вокруг стола на застекленной веранде — папа Эмиля, мама Эмиля и маленькая Ида. — Что за непослушный мальчишка, легче уследить за горстью блох, чем за ним, — блохи и те не так быстро исчезают, — сказал папа Эмиля. Мама хотела было побежать на поиски сынишки, но папа принялся уверять ее, что он уже искал его повсюду. Тут вмешалась фру Петрель: — Не сомневаюсь, что Эмиль сам отыщет сюда дорогу. В эту самую минуту в воротах ее дома показался Эмиль.

По А Поздравлению К Пасх Короткое с фру Петрель, в доме, выкрашенном в красный цвет и окруженном садом, жил бургомистр. А в саду, под яблонями, ковылял на высоких ходулях сын бургомистра Готфрид.

Он тоже покосился на Эмиля и тотчас полетел кубарем в куст сирени. Если ты когда-нибудь ходил на ходулях, то поймешь, почему так случилось, — нелегко сохранять равновесие на длиннющих палках с прибитыми к ним лишь маленькими дощечками для ног.

Готфрид мгновенно высунул нос из куста и уставился на Эмиля. Когда встречаются двое мальчишек одинакового норова, то в глазах обоих словно зажигаются огоньки.

Готфрид и Эмиль осмотрели друг друга с ног до головы и молча улыбнулись.

— Мне бы такую кепчонку, как у тебя, — сказал Готфрид. — Не-а, — сказал Эмиль, — но могу поменяться на твои ходули. Он мигом вскочил на ходули и быстро заковылял среди яблонь. А на застекленной веранде хуторяне угощались рыбным пудингом.

Скоро с ним было покончено, и настал черед черничного киселя. Его-то было вволю: посреди стола возвышалась налитая до краев громадная фарфоровая миска.