Искреннее И Милое Поздравление С Днем Рождения

Они впервые увиделись совершенно случайно, причём в тот день, когда Невиллу исполнилось одиннадцать. Сергей встретил их с Беллатрикс в одной лавке на Диагон-аллее. Дремавшая долгие годы память Сириуса внезапно пробудилась вихрем воспоминаний-ассоциаций: светленький и сероглазый Невилл удивительно походил на свою мать, Алису Лонгботтом. Скромная третьекурсница, которая показывала малышам-первогодкам, куда идти до лодок, и говорила, что Хагрида не надо бояться. Слова о том, что Невилл похож на мать, вырвались сами собой, и паренёк посмотрел на него так, что Сергею стало не по себе. Невилл хотел узнать хоть что-нибудь о своей матери, как оказалось, бабушка рассказывала Невиллу только про отца, а про мать почти ничего, даже единственная колдография Алисы с выпуска куда-то потерялась. Это так поразило Сергея, что он пригласил Беллатрикс и её воспитанника в Блэк-хаус, чтобы воспользоваться домашним омутом памяти. Память Сириуса Сергей трогать не решался, но у него было собственное воспоминание о «выпускном вечере», когда он пел песни в «Дырявом котле».

— Вы очень красиво поёте, сэр, — сказал Невилл, когда вынырнул из артефакта, установленного в библиотеке. Позже Беллатрикс сказала, что та встреча так впечатлила мальчишку, что на Рождество Невилл попросил подарить ему гитару. Сергей помогал выбирать кузине этот подарок, а потом доработал под детский размер и зачаровал струны, чтобы не были слишком жёсткими или слишком мягкими. — Привет, Сириус, — поравнялся с Сергеем Люциус Малфой. — Он занят, я за него, — весело ответил Сергей, хотя на душе скребли кошки. Накануне от Гарри пришло письмо, в котором тот практически в ультимативной форме написал, что не хочет ехать в особняк Принцев и видеть мать и отчима, и если Сергей не пообещает забрать его на каникулы в Блэк-хаус, то Гарри остаётся в Хогвартсе на Рождество. В крестнике всегда присутствовала явная поттеровская упёртость, так что Сергей не сомневался, что этот неясной природы протест будет либо удовлетворён, либо Гарри пойдёт на принцип. Вроде школой управлял совсем другой человек, а история «мальчик поехал в Хогвартс и совсем отбился от рук» повторялась.

Лили, которая получила практически идентичное послание от сына, была в панике и просила Сергея помочь и образумить. — Драко написал мне, что Гарри сильно изменился после того, как в школе его стали дразнить из-за отца.

Дети могут быть весьма жестоки, а… хм, Гриффиндор никогда не отличался особым тактом и воспитанием. — спросил Сергей, напрягаясь, так как случилось то, чего он опасался. — Как я понял, сначала это были просто шепотки, вопросы друг другу. — Когда Гарри кто-то спросил, он всё отрицал, а потом… Несколько недель назад одна «маглорождённая заучка», как охарактеризовал девочку Драко, раскопала в библиотеке старые подшивки газет. Как ты помнишь, его колдографию взяли из выпускного альбома, там он совсем ещё юный. — Ясно, спасибо, — кивнул Сергей, глубоко задумавшись. Когда Джеймс отдал свою мантию Северусу, то взял с него дурацкое обещание «говорить о себе только хорошее», которое было подтверждено магически.

Лили не хотела травмировать сына, надеялась, что об истории, которая произошла десять лет назад, уже никто не вспомнит, но всё оказалось не так. Гарри знал, что его родной отец — Джеймс Поттер, а Северус — отчим.

Ребёнку сказали полуправду, что Джеймс погиб, чтобы помочь Лили и Гарри. Сам Сергей тоже не знал, как к такой информации подходить и когда крестник будет достаточно взрослым, чтобы что-то узнать и понять. Впрочем, он тоже надеялся, что всё как-то утрясётся.

Тем более, что смерть Дамблдора так и осталась «загадочной» и были предположения, что Джеймс попал под «Империо», но газеты раструбили о том, что директор Хогвартса погиб от руки своего ученика, и официальная версия на фоне этого заглохла. У почти столетнего директора не было никого, кроме младшего брата, который тоже входил в «Орден Феникса», но Аберфорт Дамблдор исчез в восемьдесят третьем, и Сергей интуитивно именно с этим человеком связывал внезапное помрачение рассудка «лорда Волдеморта», идеей фикс которого стала смерть маленького мальчика по имени «Гарри Поттер».

Кто же через десять лет будет помнить имя сына того, кто убил Дамблдора? Вроде бы особых последователей и не осталось: кто разбежался, кто погиб. Того же Аластора Моуди засадили в Азкабан, а после приговорили к поцелую дементора. В восемьдесят восьмом Питер всё же смог прищучить «бравого аврора». Моуди не помогли ни медали от министра, ни выслуга лет. Взяли за мелкое вроде бы правонарушение, а после введённого веритасерума главным было задать правильные вопросы. И вот тогда вскрылись убийства Артура Уизли, Доркас Медоуз, Эвана Розье, а также очень многих магглов для создания шумихи и видимости войны в семидесятых-восьмидесятых.

Но самое главное: Моуди рассказал о том, что это он смертельно ранил Ориона Блэка. Жаль, что и после всех допросов Моуди не признался, что его действиями руководил Дамблдор: видимо, старик подстраховался и поставил какой-то ментальный блок против упоминания своего имени. Либо, что тоже вероятно, действовал так тонко, что Моуди считал главным себя и думал, что никто ему не указывал и не приказывал. — череду воспоминаний прервал оклик, и в Сергея врезался его крестник.

Ну ты и твердолобый, парень, — он взлохматил тёмные вихры мелкого Поттера.

— Я, ещё когда мы подъезжали, вызвал Кричера и велел ему свои вещи перенести в Блэк-хаус, — похвастал Гарри и с надеждой спросил: — Может, прогуляемся? — Здравствуйте, мистер Блэк, — поздоровался кто-то, и Сергей увидел Невилла Лонгботтома. Я видел Беллатрикс совсем недавно, она, наверное, тебя на другой стороне станции ждёт. — Я… просто хотел с вами поздороваться, мистер Блэк. Вы зайдёте в Лестрейндж-холл в рождественские каникулы? — к ним многоголосой стайкой подошли Флёр Делакур, Рональд, Фред, Джордж, Перси Лестрейндж и Уильям, который встречал младших братьев и будущую невесту. — Я тебя чуть не потеряла… Пойдём, Кнопер нас перенесёт домой. После прибытия экспресса некоторое время творилась лёгкая неразбериха, здоровались и прощались знакомые, сновали дети, летали совы, с хлопками аппарировали домовики. Сергей вместе с Гарри миновал секретный ход, который вёл на маггловский вокзал, и они вышли в Лондон. — обрадовался Гарри, широко улыбаясь, заметив, что они идут на парковку.

Сергей надел на них шлемы, набросил на крестника согревающие чары и чары безопасности, и они погнали по вечерней столице. Гарри любил «Макдональдс» в Сохо на Оксфорд-стрит в восьми кварталах от «Дырявого котла» — туда они как-то заглянули, гуляя и просвещаясь насчёт традиций магглов, так что «прогуляемся» мелкого Поттера обычно значило, что и перекусим в «Макдональдсе», тем более, что игрушки, которые там раздавали вместе с едой, Сергей зачаровывал.

Плюс и работал фаст-фуд почти круглосуточно, закрываясь буквально на четыре часа самой глухой ночью. — Ну, рассказывай, что такого случилось, что ты домой поехать отказываешься, — когда крестник наелся от пуза всяких картошек и гамбургеров, спросил Сергей, установив вокруг них чары конфиденциальности. — Мой отец, он никакой не герой, он убийца великого волшебника! Альбус Дамблдор был директором Хогвартса, закончил Гриффиндор, а мой отец… Он убил его. Альбус Дамблдор победил великого злодея — Гриндевальда, он мог столько всего сделать… А мой отец… — Гарри, кто тебе такое сказал? — У нас в кабинете трансфигурации его портрет висит, точнее колдография, и там всё написано, он ещё и учителем трансфигурации был когда-то, а потом его директором выбрали. Он отменил телесные наказания, а в библиотеке есть книга про жизнь и деяния Дамблдора, я читал. Его даже Министром хотели выбрать, но он отказался. А ещё он мог бы победить Волдеморта, который в Британии устроил войну и резню магглорожденных, но не успел из-за моего отца. — Гарри, а ты или другие школьники знают, что потом случилось с тем Волдемортом?

— А про Дамблдора, значит, то, что он что-то хотел, знают? — хмыкнул Сергей, подумав, как же он Милое Поздравление С Днем Рождения Мужчине Другу раньше не вспомнил о декане Гриффиндора, МакГонагалл, которая буквально боготворила директора. — Нам потом МакГонагалл сказала, что его убил Джеймс Поттер, но я подумал, что это просто совпадение. Просто он маму любит, а она — меня… И всё равно мне врали. И когда я про него спрашивал, рассказывали, какой он был хороший, как я на него похож. А ещё со мной все разговаривать перестали, ну, кроме Драко. Ну… Может, Маргарет и Крофорда я видеть хочу, но их — нет! — Что ж, Гарри, тогда, получается, что и меня ты не должен хотеть видеть, — выдохнул Сергей. — Вообще-то, ты никогда не говорил о нём, — упрямо сдвинул брови Гарри. — Тебя могли родители попросить мне ничего не рассказывать. Мне мама больше про него рассказывала, а отчим подтверждал, словно через силу. Я всегда думал, что он его ненавидел, потому что хотел жениться на моей маме, а мама отца любила. И меня он тихо ненавидит, потому что я ему отца напоминаю. Мама всегда говорила, что мы с ним похожи, только мой отец очки носил, круглые такие, как у Джона Леннона, а у меня зрение хорошее. — Хм… — только и выдавил из себя Сергей на такие выводы крестника, убеждаясь, что дети очень быстро растут и многое подмечают. Гарри был далеко не дурак, легко учился, любил читать, придумывал игры для друзей и сводных сестры и брата. Но насколько в одиннадцать лет можно рассудить, кто был прав, а кто — виновен? — округлил зелёные глаза Гарри и подался вперёд, чтобы внимать. Чижик-пыжик Англия, Лондон Почти четыре месяца в Хогвартсе были довольно тяжёлыми, и дело было совсем не в учёбе. Гарри узнал подробности о своём отце и страдал, что его отец, которого он всю жизнь считал героем, был вовсе не таким, как в его фантазиях и мечтах.