Красивые Поздравления С Днем Рождения Сына От Подруги

Мишка не злился, говорил, будто Кешке везёт потому, что у него день рождения. — изумлённо воскликнул дядя Боря, вылезший из-за стола. — Пожалуйста, — великодушно разрешил Мишка и зашептал: — Ну что, видели, какая игра.

Это не шоколадки разные, не всякие там тренди-бренди. А дядя Боря уже кидал косточку и шагал фишкой по полю.

Толик тоже хотел ходить, была его очередь, но это сделала за него тётя Люся. Ребят оттеснили, и Мишка, оставшись один, тоже вскоре выбрался из окружения.

— Мы не им подарили, — тосковал Толик, — Кешке подарили. — Здесь не только вперёд сбивать можно, — высоким голосом объяснял дядя Боря. — Здесь ещё и лягаться можно, если кто сзади окажется вплотную… Вот смотрите, Елизавета Петровна, я вас сейчас лягну. Толик протолкался к игре, посмотрел исподлобья на дядю Борю и угрюмо произнёс: — Вы, пожалуйста, свою тётю Люсю лягайте, а Кешкину маму не смейте. И вообще мы не вам игру подарили, Кешке подарили… Толик сгрёб картонное поле с фишками и стал, пятясь, протискиваться к ребятам.

Но тётя Люся схватила его за руку: — Что тебе, жалко, что ли. Мама растерялась от неожиданности: — Толик, как тебе не стыдно.

Через минуту ребята уже сидели в коридоре на старом тётином Люсином сундуке. Дядя Боря объяснял ещё какие-то новые правила игры в «Рич-Рач». — Жалко, — бормотал Толик, — рано выгнали… Торту бы хоть попробовать… А то всё сами съедет. Кешке было стыдно перед ребятами: «Вот пригласил друзей в гости на свой собственный день рождения…» Он вздыхал, Красивые Поздравления Сына С Днем Рождения 33 Летием думал, чем бы занять своих гостей, наконец предложил: — Пойдёмте в кухню, там у нас лампочка шипит. Вернее, она тихонько звенела, потрескивала и ещё как будто произносила всё время букву «С». Мишка задрал голову, начал кружиться под лампочкой. — Лампочка с дыркой не загорится, — возразил Толик.

Мишка хотел что-то растолковать Толику, но в эту минуту в кухню вошла мама.

Никто бы вашу игру не съел… Идите, я вас тортом накормлю. Мама погрустнела, улыбнулась растерянно: — Ладно, тогда я вам сюда торта принесу.

Она принесла им три больших куска с кремовыми загогулинами, бутылку лимонада и конфет. Селёдка после торта и конфет оказалась действительно очень вкусной. — Я догадался, почему шипит, — вскочил вдруг Мишка, — Контакт слабый… У нас однажды такое было. — Пустяки, делать нечего… Давайте табуретки и ножик. Мишка подставил под лампочку табурет, взгромоздил на него другой и с помощью товарищей взобрался наверх. Мишка обмотал тряпкой лампочку, повернул — ив кухне стало темно.

Лишь на потолке жёлтым облачком покачивался отсвет уличного фонаря.

Кешка приподнялся на цыпочки, вложил в Мишкину ладонь широкий кухонный ножик.

Мишка вскрикнул, выронил нож, пригнулся — и потерявшие равновесие табуретки загремели на пол.

Мишка лежал у стола, за которым они только что ели торт и селёдку. Он удивлённо кряхтел, растирал ушибленные бока, тряс руку.

А в коридоре уже раздавались голоса: — Что случилось?!

Замыкание, наверно… Всегда, как только люди соберутся, как только за стол… В кухню вбежали дядя Боря и мама. Он шёпотом оправдывался: — Эх, забыл выключатель повернуть. — бросилась к нему мама, — Неужели вы спокойно сидеть не можете. — А про себя Кешка думал: «Ну вот, всегда, как только новую жизнь начнёшь, всё не так получается…». Мамин сослуживец и ещё один знакомый полезли ввинчивать пробки.

А тётя Люся стояла посреди кухни и возмущённо отчитывала Кешку: — Что это у тебя за мода, не понимаю… Людей пригласили на день рождения, а ты свет портишь. — Ну, ничего страшного не произошло, — убеждала её мамина сослуживица. Кешкина мама стояла у плиты, смотрела на притихших ребят.

Мишка и Толик подталкивали Кешку в бока: извинись — и дело с концом. Она, наверно, простила ему: ведь у Кешки был день рождения, а в этот день наказывать ребят не принято. Нас двое у родителей, я и моя сестра Галя, но мама говорит, что мы стоим добрых десяти.

Мама никогда не оставляет нас дома одних, потому что тогда я обязательно что-нибудь придумаю и сделаю. И никто не догадывается, что виноват в этом совсем Поздравления С Днем Рождения Сына Открытки Красивые Скачать не я, а фантазия, которая живёт во мне.

Не успею я опомниться, как она уже что-нибудь такое задумает, и вертит мною, и крутит, как захочет. Но в это воскресенье нас всё же оставили одних — мама и папа ушли в гости.

Галя тут же собралась гулять, но потом передумала и решила примерить мамину новую юбку. Вообще она любит примерять разные вещи, потому что она франтиха. Галя на дела юбку, мамины туфли на тоненьком изогнутом каблуке и стала представлять взрослую женщину. Она прохаживалась перед зеркалом, закидывала голову и щурила глаза. Галя худая, и юбка болталась на ней, как на вешалке. Я смотрел, смотрел на неё, а потом увлёкся более важным делом. Совсем недавно я был назначен вратарём классной футбольной команды и вот решил потренироваться в броске. Пружины подо мной громко скрежетали и выли на разные голоса, точно духовой оркестр настраивал свои инструменты. — А ты всё равно зря тренируешься, — ответила Галя. — А потому, что с таким маленьким ростом не берут на вратарей. Галя, когда злится, всегда напоминает о моём росте. Галя моложе меня на год и два месяца, а ростом выше. Каждое утро я цепляюсь за перекладину на дверях и болтаюсь минут десять, используя старинный совет шведских спортсменов. Не знаю, почему все расхваливают Петера Линге, который придумал висеть на «шведской стенке». Обо всём этом я, конечно, Гале не сказал, а только с издёвкой заметил: — Не возьмут, говоришь? — Я со всего размаха бросился на тахту, но прыгнул без расчёта и ударился головой об стенку.

Галя расхохоталась, а я предложил ей: — Ну, хочешь, я устрою ворота, а ты возьми мяч и попробуй забить гол. Гале, видно, надоело представляться взрослой женщиной, и она согласилась. И вот я стал в воротах, между старинными каминными часами, которые считались в нашей семье музейным экспонатом, и подушкой, и, надев подлокотники и наколенники, пружинил ноги, чтобы сделать бросок. Гале охота забить гол, а я, не жалея ни рук, ни ног, падаю на пол и ловлю мяч. Но вот я отбиваю мяч, и он летит прямо на письменный стол, опрокидывает чернильницу и, точно ему мало этого, несколько раз подпрыгивает на чернильной луже. И тут же на маминой юбке появляется большое фиолетовое пятно. Галя оцепенела от ужаса, а я как лежал на полу, так и остался там лежать. — Ты только и знаешь, что неприятности придумывать, а я потом расхлёбывай!

Я тоже растерялся, но, чтобы успокоить Галю, бодро сказал: И тут мне в голову пришла идея.

— Ты помнишь, — говорю, — мама мечтала о фиолетовой юбке? — Помню, — нерешительно отвечает Галя и морщит лоб. Она так всегда делает, когда что-нибудь вспоминает. Галя на всякий случай подальше отодвинулась от меня. — Может, ты думаешь, я разрешу тебе вымазать всю юбку чернилами?

Я ничего не ответил, а тут же полез в мамин ящик, где у неё среди всяких лоскутков хранились пакетики с краской. — Я держался спокойно, потому что видел, что Галя тоже увлеклась моей идеей. Знаешь, Юрка, синий цвет, по-моему, очень скучный, — ответила Галя.

Достаточно, что я весь год хожу в коричневом платье. Налить в таз воды и вскипятить — дело для меня пустяковое. Галя послушно стянула юбку и, ойкая, передала мне, а я без колебаний опустил её в закипевшую жидкость.

«Началось!» — подумал я про себя, но отступать было уже поздно. — А как по-твоему, чем мы будем ворочать юбку в тазу? Галя вышла из кухни и вернулась с длинной чертёжной линейкой. Я смотрел, как варится юбка, изредка помешивая бурлящую тёмно-красную жидкость линейкой. Наконец положенное время вышло, и мы вытащили юбку, отяжелевшую от воды. — Смотри, Юрка, — испуганно сказала Галя, — она не красная, а какая-то оранжевая! Когда юбка просохла, Галя приложила её к себе и прошлась перед зеркалом. Он играл в складках юбки и отсвечивал разноцветными огоньками. Если мама теперь останется недовольна, значит, ей просто не угодишь.

«Может быть, на этот раз меня фантазия не подвела и всё кончится хорошо», — подумал я и даже развеселился. Почти одновременно с Галей я заметил на юбке чернильное пятно. Чернильное пятно, из-за которого началась вся эта история с красителями. Ни оранжевая краска, ни кипящая вода — ничто его не взяло. У меня сразу испортилось настроение, но я всё же овладел собой и сказал: — Сейчас мы накапаем по всей юбке маленькие чернильные пятна, и у нас будет не просто оранжевая юбка, а в фиолетовую горошину. Я бросился на тахту, закрыл уши руками, чтобы не слышать Галиного рёва, и стал ждать. Они были весёлые, и мы с Галей ничего не сказали — не хотели перед обедом портить им настроение. Папа даже заметил: — Что-то наши дети сегодня очень тихие? «Сейчас надо сознаться», — подумал я про себя, а вслух сказал: А что нам веселиться, мы ведь не были в гостях.

После обеда мы с Галей томе промолчали и ушли гулять. Когда мы вошли, папа стоял посреди комнаты с чертёжной линейкой в руках, которая была теперь оранжевого цвета.

Я подумал, что папа начнёт нас сейчас ругать за испорченную линейку, и временно успокоился. Мама была одета в коротенькую юбчонку-недомерок, выше колен. Папа заметил, что я так стою, и закричал: — Открой глаза и хорошенько полюбуйся на свою работу! Тут Галя заплакала, а я осторожно приоткрыл один глаз и посмотрел на маму. Про себя я подумал: «Разве мы виноваты, что юбка села?». Галя чуть снова не заплакала, потому что каждое воскресенье в это время папа гулял с нами, а тут он ушёл один. Ну, сварил бы обед, какой любил д'Артаньян, — жареные цыплята в яблочном соусе. Мама вернулась бы: «Ах!» — а обед готов, и прощение у меня в кармане. Но тут я вспомнил, что всё это я уже делал, и всё неудачно. Я подумал, что хорошо было бы составить устав для фантазёров. Я бы написал в этом уставе так: «Никогда не берись за то, что не умеешь делать.

Если берёшься заклеивать окна, то не надо висеть в открытом окне по два часа и. Если взялся варить Открытки С Поздравлениями С Днем Рождения Сына Подруги компот, то ешь его в сыром виде умеренно». «Боже мой, — решил я, — какой я несчастный человек и какая у меня теперь будет тоскливая-тоскливая жизнь!» Мне стало жалко себя.

Я вспомнил, что устав такой мне ещё никто не написал, и успокоился.

А в следующее воскресенье мама с папой снова ушли, как нарочно.

Галя убежала на улицу, потому что боялась со мной оставаться дома. Решил почитать, но, как назло, под руки попалась книга про Тома Сойера. И тут мне пришло на ум, что хорошо бы сшить Гале новое платье. «Буду считать вслух, — решил я, — пока все эти идеи у меня сами не выскочат из головы».

Я досчитал до тысячи, потом до десяти тысяч, а голова моя гудела, словно чайник на плите.