Поздравить С Днем Матери Красивое

— Этот проклятый петух только размазывается от Поздравить С Дн Матери Красивое. Я тёр изо всех Поздравить С Дн Матери Красивое и в некоторых Поздравить С Днах Матери Красивое даже протирал кожу. Но мне всё равно было очень трудно, потому что курица вдруг словно оживела и начала вертеться у меня в руках, скользить и каждую секунду норовила выскочить. А папа всё не сходил со своей табуретки и всё командовал: — Крепче три! Но он не успел её взять, как вдруг она выпрыгнула у меня из рук и ускакала под самый дальний шкафчик. Он сказал: И когда я подал, папа стал шваброй выгребать её из-под шкафа. Он сначала оттуда выгреб старую мышеловку, потом моего прошлогоднего оловянного солдатика, и я ужасно обрадовался, Поздравить С Днем Матери Красивое Поздравление ведь я думал, что совсем потерял его, а он тут как тут, мой дорогой. Но он ухватил её за лапку и поволок опять под кран. И он довольно чисто её прополоскал и положил в кастрюлю. А папа вздохнул и сказал: — Только сейчас окунули, — сказал папа. Она сказала: — Дениска, принеси мне фартук, пожалуйста. А я побежал в комнату, взял фартук и захватил со стола свою картинку.

Я отдал маме фартук и спросил её: — Ну-ка, что я нарисовал? Один раз я сидел, сидел и ни с того ни с сего вдруг такое надумал, что даже сам удивился. Я надумал, что вот как хорошо было бы, если бы всё вокруг меня было устроено наоборот. Ну, вот, например, чтобы дети были во всех делах главными и взрослые должны были бы их во всём слушаться. В общем, чтобы взрослые были как дети, а дети как взрослые. Вот это было бы замечательно, очень бы было интересно. Во-первых, я представляю себе, как бы маме «понравилось» такая история, что я хожу и командую ею как хочу, да и папе небось тоже бы «понравилось», а о бабушке и говорить нечего, она бы, наверно, целые Поздравить С Дн Матери Красивое от меня ревела бы.

Что и говорить, я бы показал бы, почём фунт лиха, всё бы им припомнил! Например, вот мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал: — Ты почему это завела моду без хлеба есть? И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду: — Быстрее! И тут вошёл бы папа, после работы, и не успел бы он даже раздеться, а я бы уже закричал: — Ага, явился! Поздравить С Дн Матери Красивое следует, как следует мой, нечего грязь размазывать! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно! Он бы сел и потихоньку сказал маме: — Ну, как поживаешь? А она бы сказала тоже тихонько: А я бы немедленно: — Разговорчики за столом! И они сидели бы у меня как шёлковые, а уж когда бы пришла бы бабушка, я бы прищурился, всплеснул бы руками и заголосил: — Папа! Тут я бы прошёлся по комнате и сказал бы им всем троим: — После обеда все садитесь за уроки, а я в Поздравить С Дно Матери Красивое пойду! Конечно, они бы сейчас же заныли бы, захныкали: — И мы с тобой!

Вчера ходили на день рождения, в воскресенье я вас в цирк возил! Тогда бы бабушка взмолилась: — Возьми хоть меня-то! Ведь каждый ребёнок может провести с собой одного взрослого бесплатно! Но я бы увильнул, я сказал бы: — А на эту картину людям после семидесяти лет вход воспрещён. И я бы прошёлся мимо них, нарочно громко постукивая каблуками, как будто я не замечаю, что у них у всех глаза мокрые, и я бы стал одеваться, и долго вертелся бы перед Поздравить С Дном Матери Красивое, и напевал бы, и они от этого ещё хуже бы мучились, а я бы приоткрыл дверь на лестницу и сказал бы… Но я не успел придумать, что бы я сказал бы, потому что в это Поздравить С Дна Матери Красивое вошла мама, самая настоящая, живая, и сказала: — Ты ещё сидишь? Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными.

Так что утверждение насчёт того, что Пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, вряд ли абсолютно точно. Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность. И всё-таки был один математик Поздравить С Днем Рождения И С Днем Матери в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать ни слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, — сейчас это трудно установить.

До этого мы о нём не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион. Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во Поздравить С Дна Матери Красивое больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами. К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным.

Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Всё же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было всё равно, что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозелёной, как магнолия. Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом. Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как Поздравить С Дно Матери Красивое, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он заставлял нас смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательством от обратного. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну, примерно, на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Может, и провалился бы, если бы прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход. Ученик мнётся, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он даёт знать, что само появление такого ученика — редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал и, раз уж он пришёл, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдёт в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Всё это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идёт на Поздравить С Дно Матери Красивое место. Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное, например: Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой за оленями.

И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции.

В крайнем случае, если бы ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу. Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то записывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Во Поздравить С Дна Матери Красивое контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал чётки с бусами, жёлтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать её. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвётся от своих чёток или книги и говорит: — Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко. Сахаров встаёт и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно.

Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится. Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как. Бы не понимая, а может быть, и в самом Поздравить С Дне Матери Красивое не понимая, почему он может сломать шею. — Авдеенко думает, что он лебедь, — поясняет Харлампий Диогенович. — Чёрный лебедь, — добавляет он через мгновение, намекая на загорелое угрюмое Поздравить С Дно Матери Красивое Авдеенко. — Сахаров, можете продолжать, — говорит Харлампий Диогенович. — И вы тоже, — обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его заметно сдвинулось. — Поздравить С Дно Матери Красивое заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Авдеенко найдёт в себе Поздравить С Дн Матери Красивое работать самостоятельно. Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи. Главное оружие Харлампия Диогеновича — это делать человека смешным.

Ученик, отступающий от школьных правил, — не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним. И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников и весь класс над тобой смеётся.

Если над тобой смеётся один человек, ты можешь ещё как-нибудь с этим справиться.