Поздравление С Днем Рождения Для Девушки Водителя

Как будто это существа не одного рода и вида, хомо сапиенс, а двух разных. Ну, скажем, как мухи и комары: и те и другие летают, но одним нет никакого дела до других; роятся только между собой. А вокруг этого буйного веселья, отгороженного от остального пляжа только тросами, толпятся курортники. Именно им, натуралам, выставлено напоказ это роскошное зрелище.

Смотрите, вот какие они – веселые, счастливые, красивые, богатые, эти гомосексуалы. Впрочем, она выражена и в более определенных формах.

Я не знаю ни одного, где бы не обыгрывалась эта тема. Она жалуется, что муж перестал испытывать к ней сексуальный интерес. Она привела его сюда для того, чтобы участники шоу помогли ей: он не хочет обращаться к сексопатологу.

– Бывшая жена, – уточняет первый муж, тот, что постарше.

Девица, однако, объясняет, что они не в разводе, просто она на некоторое время от него ушла, когда узнала, что у него есть любовник-мужчина. Но потом, продолжает она, ей пришло в голову тоже завести себе подружку-любовницу. Он надеется, что все они примут правильное решение: мужчины будут жить своей семьей; молодая женщина – вместе со своей любовницей. Ну а жена, которая привела сюда мужа-гея, найдет себе мужа-натурала. И совершенно замечательная заключительная фраза: «Все должно быть естественно».

Той же пропаганде служит и полнометражный документальный фильм, снятый на общенациональном канале. Это телерассказ о трех бракосочетаниях: двух белых американок, двоих парней-евреев и двух японок. Американки, обе в воздушных свадебных платьях, сетуют корреспонденту, что их радость омрачили родственники: на свадьбу-то они пришли, но детей с собой не взяли. Евреи, оба в кругленьких кипах, воспроизводят ритуал свадьбы, где один как бы исполняет роль невесты, другой – жениха. Родственников с ними рядом нет, так что от огорчений новобрачные, слава богу, избавлены. Мать и отец одной из них, хоть и приехали сюда, но явно находятся в полном обалдении.

Они всеми силами стараются понять, что за «сюр» происходит на их глазах.

«Конечно, если это принесет счастье дочке, я не возражаю», – говорит папа.

Но на лице его, совсем не по-японски, откровенно выражено страдание. Камера наплывает на его дочь и ее невесту (жениха?) в тот момент, когда они впиваются друг в друга в страстном поцелуе. В муниципалитете Чикаго, города вполне умеренного, несколько лет назад был создан отдел секс-меньшинств. Сегодня, я думаю, такие отделы работают в мэриях большинства крупных городов.

Почти в каждом университете есть клубы лесбиянок и гомосексуалистов. Кстати, при полном отсутствии сексуального интереса друг к другу те и другие довольно часто выступают вместе, поддерживают общие политические требования. В университете Old Dominian, штат Вирджиния, где я веду курс в Программе женских исследований, мне неожиданно задают вопрос: как вы относитесь к тому, чтобы ввести в школах курс «Гомосексуализм. Отвечаю, что, насколько мне известно, в некоторых школах Калифорнии такой факультативный курс уже есть. Меня поправляют, что, мол, не только в Калифорнии, он экспериментально ведется и в ряде школ Нью-Йорка.

Но вопрос поставлен по-другому: как сделать предмет обязательным. Чтобы каждый школьник знал основы гомосексуализма, как, скажем, математику или географию. Я пытаюсь от ответа уйти, говорю: пусть каждая школа решает этот вопрос сама. Но меня прижимают к стенке: гей-знания в каждую школу, я – за или против?

«Против», – наконец устав от этой борьбы, честно говорю я.

На следующий день меня вызывает к себе директор Программы. Но она не знает, что делать: на меня поступил донос, подписанный тремя студентками.

И как будто бы риторический вопрос: может ли человек, недостаточно разделяющий проблемы секс-меньшинств, преподавать на кафедре женских исследований? Через пару лет я попадаю в школу небольшого городка Александрия, недалеко от Вашингтона, на дискуссию под названием «Дети, усыновленные однополыми супругами. Меня поражает, что школьники 13–14 лет принимают существование гей-семей как само собой разумеющееся. Спорят они уже о следующей стадии: как идет воспитание приемных детей в таких семьях. Кстати, когда Билл Клинтон выиграл президентские выборы в 1992 году, свой первый день в Овальном кабинете он начал с проблем секс-меньшинств. На очередную гей-демонстрацию перед Белым домом он не смог приехать, но послал своего представителя. На следующий день в газетах появились статьи, осуждающие Клинтона за эту политическую ошибку. Они возмущались: своим отсутствием президент, хотя и не нарочно, но все же снизил уровень важности проблем гомосексуалистов. Милейшая К., профессор на кафедре журналистики Мичиганского университета, занимает кабинет, соседний с моим. Как-то я замечаю, что, обычно жизнерадостная, улыбчивая, она вдруг стала грустной. Она, как и положено американке, отвечает что все absolutely fne .

Но через пару дней она Поздравление С Днем Рождения Для Девушки Солдата сама приходит ко Яркое Поздравление Для Девушки С Днем Рождения мне в кабинет и, отводя глаза в сторону, говорит, что вообще-то у нее есть проблема. Вот разве только мне, потому что я иностранка и у меня, как она полагает, может быть «иная ментальность». Проблема ее кажется мне поначалу общеизвестной до банальности: 16-летняя дочка влюбилась. У нее экзамены на носу, а она ни о чем не может думать, кроме своей любви. – А сколько лет было вам, когда вы влюбились первый раз? Но ведь половина юных американцев начинает свой сексуальный опыт в школе, – успокаиваю я. Первый опыт, как правило, определяет сексуальную ориентацию. – Да какой опыт у двух девочек… – Но ее любовница вовсе не девочка.

Она была репетитором Кэт по немецкому и соблазняла ее долго и умело. вдруг спохватывается: – Да, самое главное – пожалуйста, никому-никому. – Ну что вы, – говорю я, – тайна девочки – это святое. Она смотрит мне прямо в глаза и говорит, наконец, то, что ее по-настоящему мучает: – Тайна – не лесбийская любовь Кэт.

Я никому из своих университетских друзей не могу сказать, что огорчена этой связью.

Ведь гомосексуализм принято поддерживать, поощрять, но уж никак не осуждать. Эту галерею примеров, демонстрирующих успехи гей-пропаганды, я завершу рассказом о добрых моих друзьях, Арлин и Мэле, она социолог, он радиожурналист. Мы действительно дружим, отнюдь не в американском значении слова. Мы предвкушаем каждую встречу, как гурман пиршество. Общение для нас не только обмен информацией, но и взаимное резонирование мыслей, эмоций. Я прихожу к ним в те дни, когда вся Америка обсуждает проблему: можно ли допускать в армию людей, которые официально заявляют о своих однополых пристрастиях. – Ты слышала, эти тупоголовые генералы требуют запретить прием гомосексуалов на военную службу, – спрашивает Мэл, едва я успеваю снять пальто.

А что, ребята, более важных проблем у вашей семьи нет? Мэл воздевает руки, трагически восклицает: – Боже, и эту консервативную особу мы считаем своим близким другом!

Арлин улыбается своей милой, всепонимающей улыбкой: – Мэл, ну ты все-таки сделай скидку: она же из страны, где столько лет царили тоталитаризм и нетерпимость. – Она из страны, где гений сказал, что одна слеза ребенка важнее счастья всего человечества. – Но он взывал к терпимости и состраданию ко всем несчастным.

И если человек не может быть счастлив в традиционной любви, то почему же надо отказывать ему в любви альтернативной? Но зачем провозглашать эту альтернативу как норму, зачем вовлекать в нее все больше и больше людей? Арлин кладет руку мне на плечо, увещевает, как ребенка: – Послушай, ну разве было бы плохо, если бы в нашем комьюнити в Эвенстоне (очень престижный район Чикаго) жило бы несколько семей лесбиянок и несколько – геев? Представляешь, насколько разнообразнее, богаче, полнее была бы наша жизнь. Я спрашиваю, отдают ли мои друзья себе отчет в том, что произойдет, если каждый подросток уяснит, сколь несуществен выбор пола для его сексуальной жизни? Психологам известен, скажем, феномен подростковой дружбы. (Тут я рассказываю классический пример такой дружбы между Герценом и Огаревым и об их клятве Поздравление Для Девушки С Днем Рождения 15 на Воробьевых горах.) Чувства в пубертатный период резко обострены, в них много нежности, даже страсти. Но если есть табу, эмоции эти так и остаются в рамках дружбы. Альтернативная любовь быстро может стать привычкой и потребностью.

– Почему тебя не устраивает появление еще одной гей-семьи? В гости к моей нью-йоркской подруге, юристу, приехали дети: дочь с мужем.

В гостиную, где сидим мы, старшие, время от времени доносятся голоса из кухни: там молодые делают какие-то подсчеты, заносят цифры в записную книжечку. – А еще памперсы, витаминные смеси, – слышу я голос дочери. – Опять считают, все пытаются определить, во сколько им станет первенец, – объясняет мне мать. Дочка слышит эту реплику матери и кричит из кухни: – Мама, да мы же главные расходы давно уже посчитали – ты-то это хорошо знаешь. Потому что приехали они одолжить у нее денег на квартиру. Мать, кстати, живет в большой трехкомнатной (а по-нашему – пятикомнатной) квартире одна. А дети снимают другую, однокомнатную: молодоженам вместе с родителями жить не принято. Но теперь, если появится ребенок, им надо переезжать в более просторное, то есть более дорогое помещение. Раз все равно раскошеливаться, то лучше уж квартиру купить.

Часть они взяли в кредит в банке, а за другой частью приехали к матери – тоже взять в долг, но с процентом, немного меньшим банковского. Прежде чем решиться на ребенка, все равно какого по счету, родители тщательно высчитывают все расходы. Не знаю, сколько незапланированных детей рождается в Америке. По крайней мере, в знакомых мне семьях – а это, повторюсь, семьи образованных американцев со средним и немного выше среднего достатком – таких «случайных» ребятишек мне видеть не довелось.