Поздравления С Днем Рождения По Интересам

Кроме того, он велел сделать к колодцу деревянную крышку и запирать её на замок. Вовка даже гордился, что из-за него сделали на колодце крышку, и сказал, что он, если захочет, пойдёт ночью в лес. Но никто этому не поверил, и все сказали — сказки, а я сказал, что вовсе не сказки и я тоже пойду с Вовкой в лес.

Не знаю, как это меня дёрнуло за язык сказать такую вещь. Я ни разу не бывал ночью в лесу, только по книжкам знал, что в лесу ночью страшно. Просто я давно мечтал сделаться таким же храбрым, как Вовка. Я, конечно, тут же пожалел, что вызвался идти в лес, но слово, как говорится, что воробей: вылетит — не поймаешь. В лесу было дерево с дуплом, в которое мы клали секретные донесения, когда играли в военные игры. Вот Ваня Самсонов и предложил, чтоб мы взяли листочек от календаря и положили ночью в это дупло. Если листочек окажется в дупле, значит, мы были ночью в лесу. Их послал Сидор Иванович привезти со станции на осле молоко.

Толя и Женя задумались, стали о чём-то шептаться, потом говорят: — Не надо ходить в лес. Мы только что были на станции и узнали, что вчера по железной дороге перевозили тигров для зоопарка и вот один тигр вырвался из клетки и убежал.

Теперь его повсюду разыскивают, и, может быть, он в нашем лесу скрывается.

Я обрадовался, потому что теперь нам можно было не идти в лес, поскольку там тигр. Но Вовка сказал, что это враки, он ни в какого тигра не верит и всё равно пойдёт в лес. Весь день ребята посмеивались над нами и о чём-то шептались. Вечером все стали ложиться спать, а Вовка сунул под одеяло куртку, чтоб казалось, будто у него на кровати под одеялом человек лежит. Вовка ничего не боялся, и мне с ним не было страшно. Всё было видно, и я надеялся, что если встретится тигр, то мы увидим его издали и успеем залезть на дерево. Перед нами на дороге сверкали яркие пятна лунного света, а по сторонам между деревьями был мрак — тьма кромешная. Он неслышно ступал, как кошка, а у меня под ногами то и дело трещали сучья. Перед нами была полянка, а за ней виднелось наше дерево с дуплом. Наконец-то мы доберёмся до дерева и отправимся в обратный путь.

Я тоже присмотрелся и увидел, что возле дерева кто-то стоит, не то зверь, не то ещё кто-то. Вовка схватил меня рукой за локоть и прохрипел: У меня душа ушла в пятки.

Я хотел бежать, но Вовка крепко держал меня за локоть. Мы осторожно стали подбираться к ближайшему дереву, чтоб вскарабкаться на него. Он насторожил уши, одна передняя лапа была поднята, а хвост закорючкой торчал кверху. Мы остановились под деревом, чтобы в случае чего сейчас же залезть на него, и стали смотреть. Тигр стоял как истукан в прежней позе и даже не опустил лапу.

Тогда мы подкрались ближе и увидели, что это вовсе не тигр, а вывороченный из-под земли пень. То, что мы приняли за уши, были просто сучья, а хвост был не хвост, а просто корень. Мы подошли к дереву, положили в дупло листочек от календаря и пошли обратно.

Вовка развеселился и стал смеяться надо мной: — Ну что, напугался тигра?

В лесу стало совсем темно, но мы шли по дороге и не боялись заблудиться. Вдруг впереди послышался треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. Я моментально очутился под деревом и полез по стволу вверх. Вовка лез следом за мной и хватал меня руками за пятки, а мне казалось, что это меня уже Поздравления С Днем Рождения 25 Куме тигр за ноги хватает. В одну секунду мы очутились на самой верхушке дерева и затаили дыхание. Сначала всё было тихо, потом снова затрещали сучья. — Нет, большой зверь, тяжёлый, толстые сучья ломает. Наверно, тигр или какой-нибудь другой хищный зверь. Я пристально всматривался в темноту, но ничего разглядеть не мог. Зверь остановился под нашим деревом и принялся что-то жевать. У меня онемели руки, и я думал, что свалюсь с дерева, если ещё посижу немного. Мы выбежали из леса и помчались по полю, так что ветер свистел в ушах, а за нами, не отставая ни на шаг, мчался зверь и стучал ногами так, что земля дрожала.

В одну минуту мы очутились в лагере, вскочили в дверь и закрыли её на крючок. Вовка нагнулся и стал смотреть в замочную скважину. Я приложил глаз к замочной скважине и увидел перед собой глупую ослиную морду. Осёл стоял на крыльце перед дверью, шевелил своими длинными ушами и раздувал ноздри. — Ты его приучил за собой бегать, вот он и погнался за нами. Все смеялись, когда узнали, что мы испугались осла. А наутро ребята нашли в дупле листочек от календаря.

Слава про нас разнеслась по всему лагерю и дошла даже до Фёдора Петровича. Фёдор Петрович вызвал нас к себе и полчаса распекал за то, что мы ушли ночью из лагеря. — Мы же должны развивать в себе храбрость, — говорил он. Фёдор Петрович велел нам собирать свои вещи и сказал, что после обеда придёт машина и увезёт нас обратно в город. Мы со слезами просили оставить нас в лагере и обещали не развивать в себе больше храбрость, а развивать только дисциплину.

Фёдор Петрович сжалился над нами и оставил нас в лагере. Вот и всё про тигра, то есть не про тигра, а про осла, потому что никакого тигра-то не было. Это Женя и Толя нарочно выдумали, чтоб попугать нас. Один раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. — Это очень хорошо, что ты приехал, — сказала она, — Вам вдвоём здесь веселей будет.

Наутро мама оставила нам хлеба на два дня, варенья, чтобы мы чай пили, показала, где какие продукты лежат, объяснила, как варить суп и кашу, сколько крупы положить, сколько чего. Потом мама уехала, а мы с Мишкой решили пойти на реку рыбу ловить. Нарезали мы хлеба, намазали его вареньем и пошли на реку.

Только рыба плохо клевала: поймали всего с десяток пескариков. Ты только за печкой смотри, а я уж сварю, будь спокоен. Ну, я за печкой смотрю, дрова подкладываю, а Мишка кашу варит, то есть не варит, а сидит да на кастрюлю смотрит, она сама варится.

Вдруг смотрю: крышка на кастрюле приподнялась и из-под неё каша лезет.

Мишка схватил ложку и стал кашу обратно в кастрюлю впихивать.

Мял её, мял, а она будто пухнет в кастрюле, так и вываливается наружу.

— Не знаю, — говорит Мишка, — с чего это она вылезать вздумала. Он переложил лишнюю крупу из кастрюли в тарелку и подлил в кастрюлю воды. Схватил ложку, опять стал лишнюю крупу откладывать. — Вот видишь, — говорит, — ты думал, что воды много, а её ещё подливать приходится.

— Да, — говорит Мишка, — кажется, я немного много крупы переложил. Отошёл я в сторонку, а Мишка варит, то есть не варит, а только и делает, что лишнюю крупу в тарелки перекладывает.

Весь стол уставил тарелками, как в ресторане, и всё время воды подливает. Я не вытерпел и говорю: — Ты что-то не так делаешь. — А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел.

— Ты, — говорю, — всё время холодную воду льёшь, как же она может свариться. — Выложить, — говорю, — половину крупы и налить воды сразу побольше, и пусть себе варится. Взял я у него кастрюлю, вытряхнул на неё половину крупы. Он взял спички, привязал к ведру верёвку и пошёл к колодцу. — Ничего, — говорит Мишка, — сейчас пойду попрошу у соседей. Тут, как нарочно, обоим нам пить захотелось; кажется, сто рублей за кружку воды отдал бы!

Мишка говорит: — Это всегда так бывает: когда нет воды, так ещё больше пить хочется.

Поэтому в пустыне всегда пить хочется, потому что там нет воды. — Ну, если не выдержит, то… оборвётся… — Это и без тебя известно. Размотали мы удочку, привязали к чайнику леску и пошли к колодцу.

— Может быть, если поднимать осторожно, то выдержит, — говорит Мишка. — Нет, уж лучше самовар просто бросить в колодец, по крайней мере возиться не надо. — Что у нас, — говорю, — по-твоему, кастрюльный магазин?

— Это сколько придётся возиться, пока стаканом воды наносишь!

Пришли домой, привязали леску к кружке так, чтоб она не переворачивалась. Когда пить хочется, так кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь — и больше уже не хочется, потому что люди от природы жадные… — Нечего тут на людей наговаривать!

Тащи лучше кастрюлю с кашей сюда, мы прямо в неё воды натаскаем, чтоб не бегать двадцать раз с кружкой.

Я её не заметил, зацепил локтем и чуть не столкнул в колодец. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец. Наконец она у нас закипела, сделалась густая и стала пыхтеть: пых, пых. — Нет, — говорит, — умирать буду, а такую кашу не стану есть! Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом, все бока ободрал им.

Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились.

Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки — масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всём доме ни капли нет. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.

— Нет, — говорю я, — больше я Поздравления Днем Рождения Теще Стихах тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты — испортишь, так ты ещё пожар устроишь. — Сейчас я пойду к хозяйке, тёте Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.

Мы пошли к тёте Наташе, рассказали ей всё, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у неё на огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тётя Наташа сжалилась над нами: напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать.

Мы всё ели и ели, так что тёти Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были. Наконец мы наелись, попросили у тёти Наташи верёвку и пошли доставать из колодца ведро и чайник.

Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал якорёк из проволоки сделать, так бы ничего и не достали. А якорьком, как крючком, подцепили и ведро и чайник. А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи. Рая вытерла руки о салфетку, повязанную вместо фартука, и открыла дверь. — В ванной сидит, — ответила Рая и ушла обратно в кухню, на ходу заплетая косички.

Боря на первых порах принимал ванну раза по четыре в день. Вот и теперь он стоял перед умывальником, распарившийся, розовый, и, глядя в зеркало, водил расчёской по светло-жёлтым, торчащим ёжиком волосам.