Поздравления С Днем Свадьбы Крестнице Крестной Матери

Блумстерлунд продолжал сидеть на дороге, ничего не понимая. Блумстерлунд испуганно показал на дом, стоявший неподалеку. Тогда Пиппи распрягла лошадь, все еще дрожавшую от усталости и страха. Она подняла лошадь сильными руками и отнесла ее в конюшню. А Блумстерлунд, стоя возле своей телеги с поклажей, почесывал затылок.

Она взяла один из больших тяжелых мешков и взвалила его Блумстерлунду на спину.

— Хлестать лошадь ты умеешь здорово, а теперь поглядим, умеешь ли ты таскать мешки. — Вообще-то надо бы хлестнуть тебя разок, раз ты сам так любишь хлестать. Но кнут твой, я вижу, совсем хилый, — С Днем Свадьбы Поздравления Матери Своими Словами сказала она и отломила кусок кнутовища. Блумстерлунд поплелся по дороге, не говоря ни слова.

А Пиппи взялась за оглобли и потащила телегу к дому Блумстерлунда. — Вот тебе, пожалуйста, платить не надо, — сказала она, поставив телегу возле конюшни Блумстерлунда.

— Для того мы и появились на свет, — продолжала фрёкен, — чтобы быть добрыми и приветливыми к другим людям. Пиппи, стоя на голове на спине лошади, болтала ногами. На нем было столько бутылочек и печенья, что у всех ребят потекли слюнки, и они поскорее расселись вокруг стола. Она разом запихала в рот две булочки и стала похожа на церковного ангела с круглыми, как два шара, щеками. — Пиппи, нужно подождать, пока не начнут угощать, — с упреком заметила фрёкен. — Не бешпокойтесь обо мне, — промямлила Пиппи с набитым ртом, — я привыкла вешти себя прошто, беж фашонов. В одной руке у нее был кувшин с соком, в другой термос с шоколадом. — Шоком буду запивать одну булочку, а шоколадом другую. Она безо всякого стеснения взяла у мамы Уллы кувшин с соком и термос с шоколадом и отпила несколько глотков того и другого. — Она всю свою жизнь провела на море, — шепнула фрёкен удивленной маме Уллы. Она решила не обращать внимания на плохое поведение Пиппи. — Кажется, хочу, — ответила Пиппи и весело засмеялась своей шутке. — Оно у вас получилось не очень-то красивое, но, надеюсь, все же вкусное, — сказала она и набрала целую пригоршню. Потом она увидела на противоположном конце стола блюдо с красивым розовым печеньем.

Она дернула господина Нильссона за хвост и попросила его: — Послушай-ка, господин Нильссон, сбегай-ка да принеси мне вон тех розовых завитушек.

Господин Нильссон поскакал по столу с такой прытью, что сок в стаканах расплескался. — спросила мама Уллы, когда Пиппи подошла к ней, чтобы сказать «спасибо». — Ну, наесться я не наелась, но пить хочу, — ответила Пиппи и почесала у себя за ухом. — Да, угощения у нас было не очень много, — сказала мама Уллы. Тут фрёкен решила поговорить с Пиппи о том, как надо себя вести. — Послушай, милая Пиппи, — ласково сказала она, — ведь ты хочешь стать настоящей дамой, когда вырастешь? — Ты хочешь сказать, с такой вуалью на носу и тремя подбородками? — Я хочу сказать, дамой, умеющей себя вести, всегда вежливой. Знаешь, фрёкен, я вообще-то собираюсь стать морской разбойницей, когда вырасту. — А что, фрёкен, нельзя быть и морской разбойницей и настоящей дамой вместе? Фрёкен объяснила ей, что, какой бы путь в жизни она ни выбрала, научиться хорошо вести себя не повредит. Так, как Пиппи только что вела себя за столом, никуда не годится.

— Это так трудно знать, как надо себя вести, — вздохнула Пиппи.

Фрёкен изо всех сил постаралась объяснить это Пиппи. Нельзя ничего брать со стола, пока тебе не предложат, нельзя брать больше, чем по одному печенью зараз, нельзя есть с ножа, нельзя стоять и почесываться, когда разговариваешь с людьми, нельзя делать то, нельзя делать это… Пиппи задумчиво кивнула: — Я буду вставать каждое утро на час раньше и репетировать, чтобы научиться всем этим штучкам, если решу не быть морской разбойницей.

Запомни, что настоящая воспитанная дама ковыряет в носу, когда ее никтошеньки не видит! Но тут фрёкен сказала, что пора уходить, и велела всем идти домой строем. Дети построились по двое, и только одна Пиппи продолжала сидеть на траве.

Выражение лица у нее было задумчивое, казалось, будто она к чему-то прислушивается. — А скажи, фрёкен, может ли у настоящей дамы урчать в животе? — Потому что если это нельзя, то мне придется решить стать морской разбойницей. В этом маленьком-премаленьком городке наступило время ярмарки. Ярмарку устраивали раз в году, и каждый раз все дети в городке были без ума от радости в ожидании чего-то необыкновенного.

Городок выглядел в это время совсем не так, как всегда. Повсюду толпились люди, были подняты флаги, а на площади стояли прилавки и можно было купить уйму замечательных вещей.

Словом, царило такое оживление, что удовольствием было хотя бы просто пройтись по улицам. А лучше всего было то, что возле таможни устроили большой луна-парк с каруселями, тиром, театром и всевозможными прочими развлечениями. Настоящий зверинец со всеми дикими зверями на свете: тиграми и удавами, обезьянами и морскими львами. Можно было постоять около зверинца, послушать удивительное рычание и рев, какого ты никогда не слышал за всю жизнь.

А тот, у кого были деньги, мог, ясное дело, даже войти внутрь и поглядеть на зверей. Неудивительно, что, когда Анника в день открытия ярмарки стояла нарядно одетая и готовая идти, бант у нее на голове дрожал, а Томми второпях разом проглотил целый бутерброд с сыром.

Мама Томми и Анники спросила детей, хотят ли они пойти на ярмарку вместе с ней. Но тут Томми и Анника замялись и сказали, что, мол, если мама не возражает, они лучше пойдут с Пиппи.

— Ведь ты знаешь, — объяснил Томми Аннике, когда они проскользнули в калитку сада Виллы Вверхтормашками, — если идти с Пиппи, будет больше всяких приключений. Она нашла наконец свою шляпу, похожую на мельничное колесо.

— Я и забыла, что недавно носила дрова, — сказала она и надвинула шляпу на глаза.

Она накрасила брови углем, а губы и ногти — красной краской, надела длинное бальное платье. На спинке платья был большой вырез, так что виднелся красный лифчик. Из-под подола торчали большие черные туфли, к которым Пиппи привязала зеленые бантики, что делала только в торжественных случаях. — Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, нужно выглядеть как настоящая дама, — сказала она и засеменила по дороге настолько элегантно, насколько ей позволяли огромные туфли. Она слегка подобрала подол платья и время от времени повторяла каким-то не своим голосом: — А что это у тебя очаровательное?

— Я сама, — ответила Пиппи, вполне довольная собой.

Томми и Аннике в день ярмарки все казалось очаровательным. Очаровательно было проталкиваться сквозь уличную толпу, ходить по площади от прилавка к прилавку и рассматривать разложенные на продажу вещи. Пиппи сделала им ярмарочные подарки: Аннике она подарила красный шелковый платок, а Томми — шапочку с козырьком, о которой он всегда мечтал и которую мама ему не соглашалась купить. У другого прилавка Пиппи купила для них два стеклянных колокольчика, наполненных крошечными розовыми и белыми сахарными цыплятами. — воскликнула Анника, зажав в руке свой колокольчик.

— сказала Пиппи, приподняв двумя руками подол своего платья. Шарманка играла, карусель кружилась, люди шумели и смеялись. Метание стрел и разбивание фарфора шло полным ходом. Возле тира толпились любители показать свое искусство стрельбы по мишеням.

— А вот на это я хочу посмотреть поближе, — сказала Пиппи и потянула за собой в тир Томми и Аннику. В тот момент народу в тире не было, и у дамы, продававшей билеты и выдававшей ружья, вид был кислый. Она представляла собой картонного человечка в синем пиджаке и с круглым, как шар, лицом. Наконец даме надоело, что дети так долго не уходят. Она ждала клиентов, которые умеют стрелять и готовы за это платить. — Мы не болтаемся, — серьезно ответила Пиппи, — сидим на площади и щелкаем орешки.

— Не-а, — сказала ей Пиппи в ответ, — мы ждем, когда вы начнете кувыркаться через голову. Это был важный господин с золотой цепочкой на животе. — Только для того, чтобы показать вам, как это делается! Но, кроме Пиппи, Томми и Анники, в тире никого не было. — Смотрите, дети, — сказал он, — пусть это будет ваш первый урок по искусству стрельбы. Прозвучал первый выстрел — промах, второй — тоже мимо.

— сказал С Днем Матери Подруги Стихи С Поздравлениями с досадой важный господин и швырнул его на прилавок. — В следующий раз я сделаю точно как ты нас научил. Пять выстрелов, и все пришлись картонному человечку прямо в нос. Пиппи протянула даме из тира золотую монетку, и они ушли.

Карусель была такая прекрасная, что при виде нее у Томми и Анники дыхание Поздравления Тете С Днем Свадьбы Дочери перехватило от восторга.

У черных, белых и коричневых лошадей были настоящие белые гривы, и сами они выглядели почти что живыми. Билетов ей дали столько, что они едва уместились в ее большом кошельке. — Если бы я дала еще одну монетку, я закупила бы всю эту крутилку, — сказала Пиппи ожидавшим ее Томми и Аннике. Пиппи посадила господина Нильссона на третью лошадь, которая казалась совсем необъезженной.

Господин Нильссон тут же начал рыться у нее в гриве, чтобы проверить, нет ли там блох.

— А что, господин Нильссон будет тоже кататься на карусели?

— Если бы я подумала об этом раньше, я взяла бы с собой и свою лошадь. А лошадь, которая едет на лошади, была бы для лошадей чем-то новеньким.

Сама Пиппи прыгнула в седло коричневой лошади, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: «Помнишь детские года, время золотое».

До чего же здорово кататься на карусели, решили Томми и Анника. Она стояла выпрямившись на голове на лошадиной спине. Люди, стоявшие возле карусели, видели только ее красный лифчик, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги — одна в коричневом чулке, другая в черном, и большие черные туфли, которые весело болтались туда-сюда. — Вот так должна вести себя настоящая дама, катаясь на карусели, — заявила Пиппи, когда закончился первый тур.

Дети катались целый час, и под конец у Пиппи стало рябить в глазах, вместо одной карусели она стала видеть целых три. — Теперь мне даже трудно выбрать, на которой из них я хочу прокатиться, — сказала она. У нее еще осталась целая куча билетов, и она раздала их стоявшим у карусели малышам, у которых не было денег, чтобы прокатиться хоть разок. Возле одной палатки стоял зазывала и кричал: — Новое представление! Пользуйтесь случаем посмотреть исключительную драму «Убийство графини Авроры, или Кто крадется в кустах?»! — Раз кто-то крадется в кустах, нужно тут же узнать, кто это такой. — Можно мне купить билет за полцены, если я буду смотреть одним глазом? — Я не вижу здесь никаких кустов, и никто в них не крадется, — заявила недовольная Пиппи, когда они все трое уселись в первом ряду у самого занавеса. В тот же самый момент занавес поднялся, и они увидели графиню Аврору, ходившую взад-вперед по сцене. — Она точно чем-то расстроена, — обратилась Пиппи к Томми и Аннике. — А может, у нее где-то булавка расстегнулась и колет. Она подняла глаза к потолку и жалобно сказала: — Есть ли на свете человек столь же несчастный, как я? Моих детей у меня отобрали, муж исчез, я сама окружена бандитами и негодяями, которые хотят меня убить.