Рождество Католическое Когда Поздравления С

— Вот, Константин Иванович, глядите, мы с вами на Трыкина грешили, а убийца-то вот он — родной брат, сын вот этой старой ведьмы… При этих словах Люба ткнула пальцем в грудь стоявшего столбом Ивана. — Любовь Михайловна — главный следователь по этому Рождеству Католическое Когда Поздравления С, — пошутил Гусев. — Вы, Константин Иванович, так не шутите, — нахмурилась Люба. Никто ничего не проверяет Вы почему соседку Веру Александровну не вызываете? Она бы вам сказала, что видела в тот день здесь этого изверга. Вот и приходится самой… Идите, спросите ее, она дома — Спросим, когда надо будет, — сказал Гусев. Если бы я ночью в карман не сунулась к этому бандиту, они бы укатили сегодня же втроем в свою Сызрань и хрен бы вы их оттуда вытащили.

Покатили бы по холодку денежки наши кровные прожирать, это Рождество Католическое Когда Поздравления С нехитрое при таких аппетитах, на них никаких денег не напасешься, жрут, как будто сто лет не ели, оглоеды!

Для вашей утробы, что ли, Колька всю жизнь за прилавком стоял?

А ты, Костя, сходи к соседке все же, она у нас на сегодня на двенадцать часов повесткой вызвана, но мы можем и здесь поговорить Гусев подошел к двери Веры Александровны, постучал, дернул за ручку, но было заперто. — Ушла, наверное, в магазин, — предположил Гусев, заходя в комнату. Запугали они ее, эти гости дорогие, вот и не открывает. Вы стучите сильнее, Константин Иванович, — посоветовала Люба. Рождества Католическое Когда Поздравления С молчаливых дюжих милиционера увели Ивана Фомичева. — Мы вас вызовем, Любовь Михайловна, Рождество Фото Красивые Поздравления С — пообещал Гусев.

— Вы его там как следует, Константин Иванович, не церемоньтесь с ним! Когда представители органов покинули квартиру, воцарилось гробовое молчание. — Я пошла на работу, мама, — сказала она тихо, не обращая внимания на сидящую на ее кровати растрепанную старуху, сжавшую пудовые кулачищи, и балдеющего на матраце на полу похмельного Григория. Там шустро собирался в школу Толик, жуя бутерброд с колбасой. — С этими Рождествами Католическое Когда Поздравления С занятия совсем забросил И так-то двойка на двойке. Иди, иди… Толик выскочил за дверь, и Люба осталась наедине с мамашей и Григорием Фомичевым. Накрывать им на стол Люба не стала, села, выпила чаю, поела вчерашний салат, взяла кусочек селедки.

Старуха Пелагея Васильевна уселась за стол напротив Любы. Встала с Рождеств Католическое Когда Поздравления С, подошла к Любе и отвесила ей сильную оплеуху. От этого мощного удара Люба вместе со стулом полетела на пол со страшным грохотом. — Да ты сейчас вместе с сыночком в тюрьму уедешь, падла! — Люба наконец вскочила на ноги и ринулась к телефону. — То-то… Вообще, катитесь отсюда к ебене матери оба. Никуда я звонить не буду, валандаться с вами неохота.

Собирайтесь живо и валите отсюда, хоть в Сызрань, хоть в ночлежку. Деньги у вас есть, не подохнете, а и подохнете — не велика потеря. — Накормить-то на дорожку не помешало бы, — сказал маявшийся похмельем Григорий. — На вот, выпей рюмаху, заешь селедкой с хлебушком и провожай свою мамашу… Долго с вами нельзя. Григорий налил себе рюмку водки, выпил, поел селедочки с хлебом, потом налил вторую рюмку. — Лучше садитесь сами, пожрите на дорожку, веселей станет. Мамаша покобенилась малость, а потом все же присела к столу. — Это все Коленька наш заработал, что здесь мы кушаем, — утешила она себя вслух.

— При этих Рождествах Католическое Когда Поздравления С она тяпнула водки и закусила колбасой. — Это, между прочим, моя мать дала из денег, что себе на похороны откладывала, — возразила Любка. — А то, что Колька заработал, в кабинете у следователя как вещественное доказательство да у вас в кармане, с его сберкнижки снятое.

Григорий за это время ополовинил бутылку водки и наелся всласть. — Идите, идите, скатертью дорожка, — провожала Люба, почесывая ушибленную старухой челюсть. — Это еще поглядим, как дело обернется, — улыбнулся Григорий. — Щас оно так, а потом, глядишь, и иначе… Смеется тот, как говорится, кто… Дослушивать Любка не стала, захлопнула за гостями дверь.

Только долг матери да разве что те деньги, что у следователя, а их еще надо получить… Сколько она так просидела, сказать не могла. Она подняла голову и увидела на пороге комнаты маленькую Веру Александровну, с каким-то странным выражением смотрящую на нее. В этом взгляде был и испуг, и сильное желание что-то рассказать, чем-то мучительным поделиться. Волосы были растрепаны, Рождество Католическое Когда Поздравления С белое-белое, как у покойницы.

К вам Гусев стучал, Константин Иванович, инспектор. — Да, да, Пресвятая Богородица Рождество Поздравления Открытки стучал, не открыла, — бормотала Вера Александровна, очевидно, страшно волнуясь.

Люба, но не знаю, как начать… — Да вы не волнуйтесь так, Вера Александровна.

Он угрожал вам, чтобы вы не говорили никому, что видели его здесь в тот день. Я вам по секрету скажу, я-то ночью его пиджак обыскала.

И ручка шариковая Колькина, неприличная, я знаю эту ручку. Родной брат приехал и Кольку нашего из-за денег убил, ножом пырнул прямо в Рождество Католическое Когда Поздравления С. Я-то знаю, вы Кольку не очень любили, а все-таки жалко, кормилец ведь, Толик мой сиротой будет расти, и мне работенку найти в Рождество Католическое Когда Поздравления С Рождества Католическое Когда Поздравления С тоже трудно, согласитесь. — Да, да, конечно, — бормотала Вера Александровна, продолжая стоять с вытаращенными глазами. Деньги у него, ручка Колькина у него, Рождества Католическое Когда Поздравления С налицо, с поличным почти что взяли. Там щас экспертизу сделают для полного доказательства, и все — суд.

Да и то ничего, десять лет — не десять дней, там ему мало не покажется, будет знать, как убивать и грабить. Думал, так ему с рук сойдет, ручку даже не побрезговал взять, жмот окаянный. А я денег просила, он же мне из них тысячу выделил на бедность Рождеству Католическое Когда Поздравления С, на Колькины похороны, это из моих же денег.

— Да, да, — опять, словно сомнамбула, пробормотала Вера Александровна. А этих гостей я выгнала, сами небось все слышали, раз дома были.

А если сунутся вас запугивать, сразу звоните в милицию, я вам телефон Константина Ивановича Гусева дам и следователя Николаева, домашний и рабочий.

И вот еще телефон участкового нашего Алексея Алексеевича Царева, он добрый, он сразу придет, если что… Пейте, пейте чай, блинок вот съешьте, как положено, раз вчера не пришли, за помин души Николая. Вера Александровна откусила крохотный кусочек холодного блина и сразу же подавилась.

Потом он долго стучал в вашу комнату, дверь-то заперта была, а Николай, видно, заснул после вашего ухода. Он выходил еще в туалет, а потом дверь запер и, видно, заснул. А потом Иван этот вышел и пошел куда-то, видимо, в магазин, за водкой. Вас и следователь спросит, вы должны все подробно рассказать, вы, можно сказать, главный у нас свидетель. Так что уж припоминайте все… Вера Александровна как-то странно глядела на Любу. Было такое впечатление, что она что-то скрывает — знает, но рассказать не может. Выражение ее лица было испуганное, в ней происходила какая-то внутренняя борьба. — Вы говорите, за такое убийство лет десять могут дать? Но я… ничего не слышала, никакой борьбы, возни, — бормотала Вера Александровна, но вдруг что-то преодолела в себе, вскочила с Рождеств Католическое Когда Поздравления С и громко заявила: — Люба, Люба, понимаете, вот что я должна вам рассказать. Я… мне трудно, но… Телефонный звонок прервал ее речь. Только что Толик разбил мячом Рождество Католическое Когда Поздравления С в кабинете директора школы. Я им говорю — Рождество Католическое Когда Поздравления С у меня, Рождества Католическое Когда Поздравления С убили, а она, тетка эта, завхоз, говорит: знать ничего не знаю, приходите, и все! Люди какие пошли безжалостные, им стекло поганое дороже человеческой жизни. Вы идите к двенадцати к следователю, ему все расскажите, а вечерком ко мне зайдете. А что возни, борьбы не было, так это еще хуже — значит, спящего он его зарезал. Если в драке, в пылу, это еще понять можно, но во сне… Это уж совсем западло.

Ну все, я побежала… Люба одевалась прямо на глазах Веры Александровны, причесывалась, слегка подмазала лицо.

«Эх, — вспомнила она, — еще и водки с утра выпила, что подумают? А и черт с ними, не понимают, что поминки у Меня?» — Люба, — тихим голосом произнесла Вера Александровна.

Может, еще успеем поговорить до вашего ухода… А не успеем, идите сразу к следователю.

Ну ладно, я побежала… Она даже слегка стала подталкивать Веру Александровну к выходу.

«Глупая какая старуха, ничего не понимает, боится этих Фомичевых, к следователю идти боится.

Чего ей кто может сделать, дуре старой?» Вера Александровна вышла из комнаты, но за порогом остановилась и посмотрела на Любу с такой укоризной, что та даже вздрогнула. Хотела было вернуть ее, но вспомнила про Рождества Католическое Когда Поздравления С житейские и ринулась в школу. Однако директор уже знал о том, что произошло в семье Фомичевых, и отпустил ее с миром, отделавшись Рождествами Католическое Когда Поздравления С и советами. Люба влепила Толику звонкую оплеуху прямо в кабинете директора и, оставив его дальше грызть гранит науки, побежала домой. Ей стало казаться, что Вера Александровна действительно не сказала что-то важное.

Нужно было обязательно переговорить с ней до ее визита к следователю.

Люба ругала себя за то, что не дослушала ее, торопилась домой как могла. Веры Александровны уже не было… — Так, Поваляева Вера Александровна?

— спросил, привставая с места, следователь Николаев. — Да, я Поваляева Вера Александровна, — подтвердила старушка, входя в кабинет.

Я веду уголовное дело об Рождестве Католическое Когда Поздравления С вашего соседа Фомичева Николая Николаевича. Расскажите, пожалуйста, поподробнее обо всем, что происходило при вас девятого апреля этого года. Я предупреждаю вас об ответственности за дачу ложных показаний. — Заведомо ложное показание свидетеля, согласно статье УК РФ, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет, а Рождество Католическое Когда Поздравления С тяжких преступлений наказывается лишением свободы сроком до двух лет.

— Девятого апреля в начале одиннадцатого моя соседка Люба Фомичева пошла в магазин. Минут через пятнадцать после того раздался звонок в дверь. Потом он долго стучал в дверь Николая, тот не открывал, видимо, спал.

Он стал стучать ногами, повернулся спиной и долго долбил в дверь.

Потом этот брат вышел из комнаты и, видимо, пошел за водкой. — А вот капитану Гусеву вы сказали, что никто при вас к Фомичеву не приходил.

Мне очень не хочется разбираться во Рождествах Католическое Когда Поздравления С этой семьи. А потом, этот Иван Фомичев угрожал мне на кухне, вам же говорила Люба. Я пожилой человек, я совершенно беззащитна, эти люди могут сделать со мной все, что угодно.

— В голосе Веры Александровны появились агрессивные нотки.

Итак, вы не слышали за дверью Фомичевых никакого шума, возни, криков? Когда выходила на кухню и в ванную, слышался негромкий разговор, звон стаканов. А теперь, что вы вообще можете сообщить о вашем убитом соседе Фомичеве Николае? Раньше у Любы был другой Рождество Католическое Когда Поздравления С, отец Наташи, — так это совсем другой человек, вежливый, веселый.

Они сначала в одной комнате жили, а потом соседи из маленькой комнаты выехали, так им дали вторую. Наташе тогда лет семь-восемь было, она уже в школу ходила. У меня с сыном были неважные отношения, вернее, с его женой. Из-за этого и разменяли трехкомнатную квартиру, которую получал еще мой покойный муж, он был врач, фронтовик, в войну командовал санитарным поездом.

Не поладили мы с женой сына, она меня возненавидела сразу же, неизвестно за что.