Скачать Поздравление С Днем Рождения Дочери Для Подруги

Она проживает там с отцом Покровским Владимиром Сергеевичем и матерью Покровской Викторией Андреевной.

Покровский — профессор МГУ, его жена преподаватель МГУ, дочь Марина — студентка пятого курса ГИТИСа, актерского отделения.

Они проживают втроем в четырехкомнатной квартире, там жил еще отец Покровского. Семью эту хорошо знают, семья очень почтенная, с традициями.

Трудно было даже расспрашивать в ЖЭКе про них, управдом глаза выпучил оттого, что инспектор МУРа интересуется такой семьей. Я уж крутился и так и сяк, чтобы и подозрений не вызвать и чтобы мне отвечали. Увидел девушку, которая является полной копией Наташи Павловой, и проследил за ней. — Не надо было, наверное, идти в ЖЭК, — поморщился Николаев. Конкретные вещи про семью могут сообщить только те, кто их хорошо знает. Да ты не беспокойся, я сказал, что, по нашим сведениям, их квартиру собираются обокрасть, и надо, чтобы их предупредили об этом. Теперь бы неплохо выяснить еще одну подробность, очень важную, очень… — хитро улыбнулся Николаев, закуривая сигарету.

Надо выяснить, родная ли им дочь Марина или приемная. — И впрямь, сходство-то потрясающее… — Я не думаю, — ответил Николаев. Она подумала, что последние события повредили ей рассудок. Она внимательно, не отрываясь, смотрела на девушку с собакой, не понимая, что происходит.

Все вокруг было реально — дома, машины, шум, солнце, отражающееся в весенних лужах… и это… Девушка с собакой поначалу не глядела на Наташу. Но потом поймала взгляд и тоже пристально поглядела на Наташу. Стояли безмолвно, вытаращив глаза, приоткрыв рты… Эта немая сцена продолжалась довольно долго, собачка стала нервничать, лаять и рваться с поводка.

— Фу, Гаврик, — наконец вымолвила девушка в красном, и возникшее напряжение спало. — Вам тоже показалось, что мы с вами несколько похожи? — Слава богу, что это так, а то я думала, схожу с ума. — Вчера репетировали до двух ночи, вот я и решила, что зарепетировалась. — Я в этом году кончаю ГИТИС, у нас готовится дипломный спектакль.

Вроде бы так просто, ан нет, простота эта обманчива… — А как вас зовут? Что, если по поводу нашей встречи и нашего удивительного сходства нам распить бутылочку винца? — Вряд ли сейчас это получится, — смутилась Наташа. — Да, я раньше в другом магазине работала, а уж с той осени здесь.

Все некогда, прихожу домой полумертвая от усталости. Сейчас столько хороших книг в продаже, так он в прошлом году принес домой книг на всю зарплату. Хорошо еще, что мама работает, а то бы с голоду умерли. А он объясняет — это ведь позарез нужно, это еще нужнее, а без этого вообще жить нельзя.

Раньше, до всех этих реформ, папа получал много, плюс гонорары, плюс за аспирантов, и мама всегда работала, жили без проблем, а теперь что?

Раньше он книги доставал, обменивал, трат-то особых на это не было. А я вот одна, вернее, с Гавриком, надоел он мне до смерти, лапочка моя… — Я тоже всегда хотела иметь собаку, — погрустнела Наташа.

Это еще моего деда, они тоже тут жили, в Бобровом переулке. Вы знаете, их потом уплотнили, тоже была коммуналка, а потом, в конце пятидесятых, она опять стала отдельной.

Так что мне не довелось в коммуналке жить… Ладно, Наташа, мы еще с вами наговоримся.

Значит, записывайте адрес, идти тут недалеко… Так, записали, вот телефон на всякий пожарный. Прохожие оглядывались на двух похожих как две капли воды девушек, болтавших друг с дружкой на Скачать Поздравление С Днем Рождения Дочери Для Матери оживленной улице. Наташа смущалась, а Марина не обращала на прохожих ни малейшего внимания.

Говорила без умолку, иногда дергая собачку за поводок. Наташа осталась стоять с открытым ртом, пораженная этой встречей. И как она запросто познакомилась с ней, пригласила к себе домой, будто родную сестру… А что, если это правда? В их доме никогда не говорилось о какой-то семейной тайне.

Впрочем, бывают двойники, даже телепередача была про это. И все же это очень странно… Зачарованная Мариной, ее манерой общения, Наташа простояла за прилавком остаток рабочего дня под этим впечатлением. К тому же за Мариной чувствовался какой-то другой, совершенно незнакомый ей мир. Он ее притягивал, будоражил воображение… Рабочий день закончился, и Наташа отправилась по написанному на бумажке адресу. Нашла быстро, вошла в арку, увидела большой двор старого дома, довольно запущенного, но совершенно не похожего на их «хрущевку». И лестница в подъезде, старинные перила — все совершенно другое, из какой-то непонятной жизни, из книг, фильмов… Позвонила в дверь.

— улыбнулась ей Марина, стоя на пороге в спортивном костюме. А я было задремала, а когда проснулась, решила, что наша встреча мне приснилась.

Огромная прихожая со старинным абажуром на потолке. По стенам — стеллажи с книгами, а около одной стены — действительно огромное, выше человеческого роста зеркало в бронзовой раме. — Ну вот и зеркало, — давай-ка встанем с тобой рядком, — потянула ее за рукав плаща Марина. По краям зеркала на стене висели два старинных бронзовых бра, хорошо освещавшие большую прихожую… И они — в середине зеркала, их абсолютно одинаковые лица. Днем Марина была с распущенными волосами, а теперь она собрала их в пучок сзади, и прическа оказалась такая же, как у Наташи. Одинаковые лица, одинаковые фигуры, одинаковый рост. Наташа была в сапогах и казалась немного выше Марины, атак… Фантастика… — Во дела-то, а Наташ? Живем с тобой, живем, а такого еще не видывали… Это какое-то новое измерение, правда? Снимай свои сапожки, надевай эти мягкие тапочки и проходи сюда. Наташа прошла в большую комнату, освещенную настольной лампой, стоявшей около разобранного дивана На диване были смятая подушка и шерстяной плед.

В углу на журнальном столике стоял большой музыкальный центр «Сони».

И конечно — книги, книги, книги… На столе, в шкафах, даже на полу. Я же тебе говорила, вчера репетировали до двух часов ночи. Сейчас занавески открою, а то что-то у нас мрачновато. Марина раздвинула тяжелые портьеры, и в комнате стало довольно светло. На репетиции… На пляже… Где-то, видимо, за границей… А вот с родителями, еще совсем юная… И родители такие симпатичные — отец, уже лысеющий, в очках, с небольшими усиками, мать, худенькая брюнетка, оба улыбаются… Между фотографиями на стенах два пейзажа — один зимний, другой летний. — улыбнулась Марина — Ну ладно, продолжай, а я сейчас соображу что-нибудь поесть. Эта встреча, этот ее визит, эта обстановка казались ей чем-то фантастическим. — Да ты не стесняйся, хочешь, пойдем на кухню или в столовую, там будем сидеть. А то у меня здесь такой бардак… Наташа обратила внимание еще на одну небольшую фотографию. Вообще-то, эту фотографию надо снять, только я сама себе на ней нравлюсь. Беру пример со своих родителей — они так любят друг друга. И черт с ним, пошли они куда подальше, такие мужики. Столовая — это была комната метров тридцати со старинной мебелью, бронзовой люстрой и ковром на полу.

Резные шкафы были украшены всевозможными сувенирами, привезенными, очевидно, из разных заморских стран, — статуэтки Будды, китайские головки, раскачивающиеся в разные стороны, чучело крокодильчика, куклы во всевозможных нарядах, разнообразная посуда. На стенах висели две большие картины с итальянскими пейзажами. Марина вышла, а Наташа осталась сидеть в старом мягком кресле, продолжая с изумлением оглядывать комнату.

И атмосфера, сам запах какой-то необычный — книжной пыли, старины и чего-то очень вкусного. Да, такой уют создается поколениями… Такого ни за какие деньги не купишь. Покойный Эдик жил куда роскошней, но насколько же убогой была его дорогая обстановка по сравнению с этим удивительным миром… Вошла Марина с подносом в руках. На подносе стояли бутылка «Мартини», пакет апельсинового сока, яблоки и апельсины, — А теперь, Наташа, давай выпьем за нашу чудесную встречу, — сказала Марина, расставляя принесенное на круглом столе. Она почувствовала себя непринужденно, к тому же и вино подействовало. Как же непохоже живем мы, если бы ты знала… — А как вы живете? Мать, отчим, младший братишка и еще соседка Вера Александровна. У нас была бы отдельная квартира, мне мама говорила, но папа погиб, он был шофер, разбился насмерть.

— Знаешь, мы благодаря моему бывшему мужу года полтора назад тоже чуть не погибли. Пошел на обгон на трассе, и, если бы не водитель встречной машины, был бы лобовой удар. Стасик вышел на встречную полосу, а тот водитель резко подал вправо, и они упали в кювет.

Но то, что он мой день рождения чуть в день смерти не превратил, Стасик даже не понял. Она налила по бокалу «Мартини», добавила соку, подняла свой бокал и долго глядела на Наташу.

Менялся привычный уклад жизни, все становилось зыбким и неопределенным, происходящее сейчас казалось сном, и, напротив, сном казалось все происходящее до этого вечера, а именно этот вечер — пробуждением ото сна. От всего этого кружилась голова, путались мысли Где правда, где явь? Ее жизнь в «хрущевке» с вечно озабоченной матерью и домогающимся ее отчимом или этот вечер в огромной комнате с бронзовой люстрой, четырехметровыми потолками и всякими диковинами в резном шкафу? Напротив нее сидела ее копия, родившаяся в один день с ней, будущая актриса, дочь профессора МГУ, рассказывала про свои репетиции и спектакли, про кинопробы, про неверного мужа, а она слушала ее, раскрыв рот. И Наташе казалось, что все, о чем рассказывала Марина, происходило с ней самой.

Она тоже подняла свой бокал и, не чокаясь с Мариной, выпила залпом.

Я сижу с тобой здесь, в этой комнате, и мне очень хорошо. Я сейчас поняла, что мне очень редко было хорошо в жизни. Только при жизни отца, только дома у Виталика и сейчас.

Мы молоды, красивы, Наташа, почему нам должно быть на этом свете плохо? Ты знаешь, самым большим оптимистом из всех людей, которых я знала, был мой дед Сергей Владимирович, а он пять лет провел в лагерях. Если бы ты знала, как он ценил жизнь, как умел радоваться каждой секунде жизни! Ему было восемьдесят семь лет, когда он умер, и последними словами его были, знаешь, какие: «Маришка, нас никто не слышит, послушай забавный анекдот.

Только не очень приличный…» Вспомнил анекдот, рассмеялся и умер.

И папа в общем-то такой же, но у него бывают минуты тоски, тогда его лучше не трогать.

Но мы с папой стараемся ее не обижать, мы знаем, какая она ранимая.