Скачать Поздравления Путина С Днем Рождения Оксана

— Ведь ты, кажется, учился в Черновицком художественном училище? — Учился, да недоучился, — Франц непроизвольно щелкнул пальцами. — Как говорится, “захавали” меня и согласия не спросили. Решил уехать подальше, хотя от органов вряд ли можна спрятаться. Мое буржуазное искусство не вписывалось в рамки социалистической действительности. Доперестроечная Жмеринка мало интересовалась новостями в мире искусства.

Михаил Шемякин из Санкт-Петербурга покорил Америку, в придачу теперь миллионер. У Эрнста Неизвестного самые крупные заказы на самые впечатляющие архитектурные ансамбли мира. Но ты не огорчайся, Франек, теперь уехать “за бугор” не составляет труда. — Так-то оно так, но очень много времени потеряно, — и что-то вспомнив, тихо добавил: — Времени и хороших людей. Когда я уезжал, ты, Скачать Поздравления С Днем Рождения От Путина Сыну кажется, работал на “первомайском” заводе?

— Приходи вечером, пропустим по “сотке”, более подробно поговорим. Он сообщил матери, что возвращается и, как всегда, просил его не встречать. Мать пристально его рассматривала, а он сидел за столом, обильно уставленным закусками и, раздраженный, пил рюмку за рюмкой украинского первака.

Он действительно не знал о двух смертях самых близких ему людей. Скрываясь в Москве от казахстанских ищеек, Харасанов категорично запретил ему подавать вести о себе. “Запомни, Франц, — твердил Константин, — в большинстве случаев беглецов ловят на квартирах матерей, любовниц и по неосторожной переписке.” Больше года он не имел вестей из дома. Он смахнул скупую слезу и сказал: — Еще раз, мать, прости. В этом году произошло столько всего, что мне порой кажется я сойду с ума. Ночь он проспал беспокойным алкогольным сном, тем не менее утром проснулся бодр и свеж.

Он сидел на скамейке и рассматривал фотографии, закрепленные на крестах.

Эта страна и этот город были для него тем, что люди называют родиной.

Улицы этого города помнили шаги отца и деда, бабушек по отцовской и материнской линии.

Здесь на кладбище он вдруг понял, что мотаясь по огромной стране все его дороги всегда будут сходиться здесь, в этом городе, на этом кладбище. Стоит-ли пускаться в дальние странствия, если судьба опять и опять будет возвращать его домой?” II. Улица Долинская, на которой проходило его босоногое детство, встретила его знакомым запахом накалившейся за день булыжной мостовой. Шумели вишневые садики, недовольно рычали пыльные грузовики в ожидании когда откроется шлагбаум переезда. Несмотря на грозное название Военный переулок жил спокойной жизнью. Ковырялись в садиках и огородах трудолюбивые хохлы, кудахтали куры, грелись возле домиков на табуретках старики и старушки.

Достопримечательность города Виктор Поленов, в прошлом моряк и бог знает кто, по-прежнему полупьяненький сидел на пороге своего дома и всем желающим рассказывал сплетни.

Словно не было нескольких лет отсутствия Франца, он осоловело на него посмотрел и сказал: — Проходи, Франц, я вот сижу и думаю, где сто грамм выпить.

По-прежнему у него разительное сходство с актером Пуговкиным. Близко посаженные плутовские глазки периодически вспыхивают лукавым блеском. Он всю жизнь работает на заводе, поэтому в городе пользуется всеобщим уважением.

С Виктором они постоянно воюют и все, кто знает братьев, с интересом ожидают когда и чем закончатся “космические войны”. — Не говори мне про него, — сердито выкрикивает Виктор слова десятилетней давности. — Конечно специально, — с готовностью отвечает Виктор.

— Не говори глупостей, Витек, он тебя никогда не убьет. Вот и теперь он быстро одевается и кладет в карман пустую бутылку.

Вместе с Францем они направляются в переулок Дундича. С тех пор, как архитектор Журавский построил в стиле ренессанс жмеринский вокзал, Жмеринку хорошо знает вся Украина.

В годы революции и гражданской войны Жмеринкой поочередно футболили банды красных и банды белых. Однажды, когда Франц садил с дедом картошку где-то под Жмеринкой, он обратил внимание на многочисленные холмы, поросшие травой. На вопрос об их происхождении, обращенный к деду, Франц получил лаконичный, исчерпывающий ответ: “Здесь чекисты людей расстреливали и закапывали.” Время стирает память. Возможно, старожилы Жмеринки вспомнят мрачные события и этих несчастных?! Пока же ностальгия по дешевой колбасе более предпочтительна, чем воспоминания о поломанных судьбах тысяч людей. Локомотивное депо насчитывало несколько тысяч человек.

Вагоноремонтный завод был необходим и известен всему Союзу. Через Жмеринку проходили, впрочем, как и проходят, поезда на “загнивающий” запад и к Черному морю. Желающие увидеть “блатную” Одессу обязательно должны сначала купить семечек и яблок на жмеринском вокзале, а уж потом окунуть свои задницы в море на пляжах Лузановки и Ланжерона. Кормилец-вокзал остался кормильцем и в период перестройки. Обескровленная страна выбросила миллионы граждан на импровизированные базары в поисках куска хлеба.

Вокзал с чьей-то легкой “руки” превратился в “манеж” и толпы “десантников” стали на протяжении суток захватывать все пять платформ. Отцы Жмеринского железнодорожного узла Завадский, Высочанский и Андрушков изо дня в день ломали голову где изыскать средства на постоянные ремонты порядочно износившегося “парохода” — его крыши и колес. День и ночь с репродукторов звучали зажигательные речи ребят, которые вдруг стали себя величать панами. Киев много болтал, хотел больших денег из-за границы и, по большому счету, ничего не делал. Мир украинского так называемого искусства играл на руку так называемым политикам. В мутной воде для людей с замутненными душами ловилась крупная рыба. Эту рыбу в виде американских долларов вывозили за пределы страны и помещали в западные банки. Счастливчики, имеющие работу, радовались возможности накормить детей нехитрой пищей и с вожделением пожирали глазами экраны телевизоров, где герои из третьих стран лакомились салатами из омаров. Националисты внушали правительству, что пенсионеры, заслужившие пенсии при коммунистах, ничто иное как обуза, поэтому пенсии необходимо отменить.

Оборотни, еще недавно терзающие верующих, превратились в ярых сторонников религии и после каждой лживой реплики самозабвенно добавляли: “Ничего, с Божьей помощью прорвемся.” Уже через месяц пребывания в Жмеринке Франц затосковал. Давала о себе знать привычка жить в крупных городах. Как у художника по призванию, его глаза жаждали частой смены декораций. В отличие от ребят с котомками, он шел на “манеж” с карандашом и блокнотом.

На бумаге появлялись напряженные лица, в которых отражались радость, разочарование, раболепие и упадок духа. “Манеж” был рабочей мастерской для человека, обладающего даром художника. Вон бежит сухоногая, изможденная девочка с бутылкой “синтетического” напитка.

Жалкий товар, бутылка “Фанты”, должен дать ей пропитание сегодняшнего дня.

Высокий мужчина с дегенеративным лицом, похожий на огородное пугало, осторожно несет блюдо с жареной рыбой. Рыхлая, жадная перекупщица отталкивает восьмилетнего мальчугана и предлагает вальяжному пассажиру краснобокие яблоки.

Седая интеллигентка срывающимся голосом упрашивает толстобрюхого детину купить “варенички с картошечкой”. Ветеран с колодкой орденов на груди деланно залихватски пытается продать жареную курицу брезгливому иностранцу. Вереницы лиц, десятки сюжетов для создания ярких полотен. Время, второй властелин на земле после Бога, уверенно проделывало свою работу.

Постепенно из ячеек памяти стали уходить кошмарные события, происшедшие с ним в Казахстане и Москве.

Но все же, по вечерам, в ожидании чуда Франц дежурил у телефона, надеясь услышать голос Наташи.

Где-то в глубине души Франц верил, что Наташа жива.

Интуитивно он чувствовал: сведения, предоставленные ему через подставное лицо на Петровке, шиты белыми нитками.

Несколько раз он порывался отправиться в Москву на поиск девушки, но мудрые слова Харасанова: “Терпение — одно из основных достоинств мужчины” охлаждали его пыл. А в 1998 году, не в далекой Швейцарии, а здесь, в Жмеринке, для него свершилось настоящее чудо. Десятки эскизов, сделанных в родном городе, принесли плоды. Он написал первую за долгие годы бездействия картину и она ему удалась. Критиками были простые жмеринчане, которые ликовали, узнавая самих себя на “палубе родного парохода”. Впрочем, просто удачей объяснить появление картины было бы неправильно. Яркая гамма красок, напряженные, грустные и веселые лица жмеринчан запечатлелись на полотне, которое он назвал “Украинские Афины”. Единоличник и отшельник по натуре, Франц долго пытался скрывать свою удачу, но все же те люди, которым удалось увидеть картину, молчать не стали… Прошедший на выборах мэр города Виктор Николаевич Жеребнюк и его заместитель Николай Николаевич Сероштан посетили его с просьбой показать полотно. Помня Черновицкое художественное училище доперестроечного периода, он боялся критиков высокого ранга, поэтому категорически заявил: — Никакой картины нет!

На что Виктор Николаевич ответил: — Не горячитесь, Бялковский.

Я немного знаком с вашей биографией и хочу заметить: те времена, когда людей казнили за живую мысль, безвозвратно ушли. Я имею ввиду эпоху сюрреализма, жертвой которой вы в свое время оказались.

Мы с Николаем Николаевичем не большие знатоки художественного искусства, но, думаю, отличить красивую вещь от серятины сумеем. Под давлением многолетней подозрительности он не мог правильно оценить улыбки на их лицах. Ну и как, Николай Николаевич, поможем этому полотну увидеть свет?

Все еще внимательно разглядывая картину, Сероштан ровным голосом ответил: — Думаю, есть смысл. Наш город невелик, но, как говорят в народе: “Мал золотник, да дорог”. В свое время в Жмеринке жил и работал известный всему миру писатель Юрий Смолич. Позже Жмеринку сумел прославить народный умелец — знаменитый жмеринский “Левша”.

Франц сел в кресло, закрыл глаза и попытался вспомнить все то, что он знал об этих людях, пришедших в правление через выборы 1998 года. Виктор Николаевич Жеребнюк, 1970 года рождения, был человеком новой формации.

Молодежь, за которой, как известно из прописных истин, будущее, интуитивно это почувствовала и подавляющим большинством голосов Жеребнюк был избран мэром. Предпринимательская жилка, которая так раздражает наших сограждан в возрасте за сорок лет, безусловно помогала молодому мэру в управлении сложным механизмом. “Хлеба и зрелищ” требовали древние от своих правителей. Сонный и пыльный город, каковой была до управления Жеребнюком Жмеринка, стали посещать звезды украинского шоу-бизнеса, певцы, актеры. Что касается хлеба, еще ни одна власть не могла решить этот сложнейший вопрос по мановению волшебной палочки.

Анализируя, Франц сделал вывод: жизнь в городе, по сравнению с хаотическим бытом других украинских городов, преображается в лучшую сторону.