Спасибо Моим Сыновьям За Поздравления С Днем

Все трое уселись на лестнице веранды, и Пиппи разорвала конверт. И вот что в нем было написано: «Милая Пиппи ты не бальна, эта было бы сав7 плохо. Сама я сав7 сдорова Пагода нармальная вчера Томи убил бальшую крису да это он сам зделал. — Здесь написано то же самое, что ты написал своей бабушке, Томми. Она положила письмо в конверт, а конверт положила в маленький ящик Спасибо Мое Сыновьям За Поздравления С Днем, стоявшего в гостиной, — для Томми и Анники было, пожалуй, самое приятное рассматривать всякие красивые вещи в бюро у Пиппи. Она то и дело давала им какой-нибудь маленький подарочек, но вещей в ящиках бюро меньше не становилось. — И все-таки я тебе скажу, — сказал Томми, когда Пиппи спрятала письмо, — что ошибок ты наделала в письме целую кучу. — Да, тебе нужно ходить в школу и научиться писать получше, — добавила Анника. — Я уже один раз училась в школе целый день и набралась такой учености, что она до сих пор бурлит у меня в голове. — А у нас будет экскурсия за город на целый день, — сказала Анника.

Мне, конечно, не позволят идти с вами, потому что я не учусь в школе!

Они, видно, думают, что можно поступать с человеком как угодно только потому, что он не ходит в школу и не учит помножение.

На следующий день погода стояла теплая и солнечная, и всем школьникам в этом маленьком городке было нелегко спокойно сидеть за партами. Учительница растворила все окна и пустила солнце в класс. Возле школы росла береза, и на самой ее верхушке сидел маленький скворец. Он свистел так весело, что Томми, Аннике и всем их одноклассникам было совершенно безразлично то, что 9 х 9 = 81.

И в самом деле, за окном, на ветке березы, которая дотягивалась до самого подоконника, сидела Пиппи. Однажды Пиппи училась в школе целый день, и фрёкен хорошо знала ее. Пиппи с фрёкен договорились, что когда Пиппи немного подрастет и станет серьезнее, она может вернуться в школу.

— Я хочу попросить тебя бросить мне в окно немножко помножения, — попросила Пиппи, — ровно столько, сколько нужно для того, чтобы вы взяли меня с собой на прогулку. А если у вас есть еще новые буквы, брось мне их заодно.

— Не очень, — честно призналась Пиппи и уселась поудобнее на ветке. Ваша школа просто битком набита ученостью, хоть ножом ее режь. А нельзя ли, фрёкен, — с надеждой продолжала она, — сделать так, чтобы немножко учености вылетело в окно и пристало ко мне? Ровно столько, чтобы мне можно было идти с вами на прогулку? — ответила фрёкен и продолжала вести урок арифметики.

Школьники были рады, что у них за окном на дереве сидела Пиппи. Ведь она им всем раздавала конфеты и игрушки в тот день, когда ходила по магазинам. Ясное дело, Пиппи прихватила с собой господина Нильссона, который так забавно перекидывался с одной ветки на другую. Иногда он прыгал и на окно, а один раз сделал огромный прыжок, уселся Томми на голову и стал ее чесать. Но тут фрёкен велела Пиппи позвать господина Нильссона, потому что Томми как раз в эту минуту должен был сосчитать, сколько будет 315: 7, а это никак не получится, если у тебя на голове сидит обезьяна. Весеннее солнце, скворец, Пиппи и господин Нильссон — это было уж слишком для ребят. — Честно говоря, сегодняшний день вовсе не годится для помножения. — В такой день ни к чему заниматься никаким «ением», — заявила Пиппи, — разве что только веселением. — Нет, я не очень-то успеваю по веселению, — ответила Пиппи, она уцепилась за ветку ногами и повисла вниз головой так, что ее рыжие косички чуть ли не доставали до земли. — Но я знаю одну школу, где не учат ничему, кроме веселения. «Весь день веселение» — написано в расписании уроков. Чаще всего они начинают с прыганья гуськом из окна.

А потом они с громким воем бегут назад в класс и прыгают по партам, пока не устанут. А после они с полчаса дерутся или еще что-нибудь делают.

А фрёкен стоит рядом и кричит: «Молодцы!» А в дождливую погоду все ребята раздеваются и бегают под дождем, танцуют и прыгают.

А фрёкен играет на органе, чтобы они не сбивались с такта. Некоторые ребята встают под водосточную трубу, чтобы их хорошенько окатило. Но так весело, думается мне, в нашей школе не будет. — Если только надо прыгать по партам, то я, пожалуй, могу зайти к вам на минутку. — закричала Пиппи и от радости сделала на ветке сальто назад. Пускай они там занимаются веселением сколько хотят. На дороге послышался топот ног, веселая болтовня и смех. Это шли Томми с рюкзаком за спиной, Анника в новеньком, с иголочки, ситцевом платье, их фрёкен и все одноклассники, кроме одного бедняги, у которого как раз в день прогулки заболело Спасибо Мое Сыновьям За Поздравления С Днем. За ее спиной сидел господин Нильссон с карманным зеркальцем в лапке. Он пускал солнечных зайчиков и ужасно радовался, когда ему удавалось пустить зайчика Томми на ухо. Анника думала, что в этот день обязательно будет дождь.

Она была в этом настолько уверена, что заранее сердилась. Солнце в этот самый день прогулки светило все ярче и ярче, и сердце Анники, топавшей по дороге в новом, с иголочки, ситцевом платье, так и прыгало от радости.

Между прочим, и все остальные дети выглядели веселыми и довольными.

Вдоль дороги густо росли молодые ивы, а в одном месте было целое поле первоцвета. Дети решили на обратном пути нарвать пучки вербы и большой букет первоцвета.

— вздохнула Анника и посмотрела на Пиппи, которая сидела на лошади выпрямившись, ну прямо генерал!

— Так весело мне не было с тех самых пор, когда я дралась с боксерами-тяжеловесами в Сан-Франциско, — заявила Пиппи. Пиппи подняла ее и посадила на лошадь впереди себя. Когда другие ребята это увидели, им тоже захотелось покататься. Хотя Томми и Анника покатались немножко дольше всех.

Пиппи посадила ее позади себя и разрешила ехать все время. Но господин Нильссон все время старался дернуть ее за косичку.

Целью их прогулки был лес, который называли Лес чудес, потому что он был чудо как красив. Когда они вошли в него, Пиппи спрыгнула с седла, похлопала свою лошадь и сказала: — Ты везла нас очень долго и, наверно, устала. Тут она подняла лошадь сильными руками и понесла ее, и несла до тех пор, пока они не пришли на небольшую полянку в лесу, где фрёкен велела им остановиться. Тут Пиппи поглядела по сторонам и закричала: — А ну идите сюда разом все чудища-юдища, посмотрим, кто из нас сильнее!

Но фрёкен объяснила ей, что в этом лесу нет никаких чудищ. Скоро они придумают пожар без огня и раздевание рождественской елки без рождественской елки. Но если они сделают конфетные магазины без конфет, я им скажу Спасибо Моим Детям За Поздравления С Днем Матери всю правду. Ну что же, ничего не поделаешь, придется самой стать чудищем. Она зарычала таким страшным голосом, что фрёкен пришлось зажать уши, а многие из детей до смерти перепугались.

Ребята бегали вокруг и кричали: — Глупое, глупое чудище, глупое, глупое чудо-юдо!

И тут разъяренное чудище выбегало, а дети с громким визгом бросались врассыпную. Тех, кого чудище успевало схватить, оно тащило в пещеру и обещало сварить себе на ужин. Но когда Спасибо Мое Сыновьям За Поздравления С Днем выбегало, чтобы схватить новых детей, тем, что оставались в пещере, иногда удавалось убежать.

Хотя для этого им приходилось карабкаться по склону оврага, а это было нелегко. Там росла только одна маленькая сосенка, за которую можно было ухватиться, и потом нужно было ловко ставить ноги, поднимаясь по крутизне.

Но детям это очень нравилось, они говорили, что это самая интересная игра на свете.

А фрёкен лежала на траве и читала книгу, время от времени поглядывая на ребят.

— Да уж, это самое дикое чудище из всех, кого я видела, — говорила она себе.

Чудище скакало и выло, бросало разом по три или четыре мальчика на плечо и тащило их в пещеру. Иногда оно с бешеной быстротой карабкалось на дерево и прыгало, как обезьяна, с ветки на ветку или вскакивало на лошадь и гонялось за детьми, пытавшимися убежать от него, петляя между деревьями. А когда лошадь галопом настигала их, чудище наклонялось, сидя в седле, хватало детей на полном скаку и, подгоняя лошадь, мчалось в пещеру с криком: — Теперь-то я сварю вас себе на ужин! Это была ужасно веселая игра, и детям хотелось играть еще и еще.

Но вдруг стало совсем-совсем тихо, и когда Томми и Анника прибежали, чтобы узнать, в чем дело, то увидели, что чудище сидит на камне со странным видом и держит что-то в руке. — Он умер, поглядите, он совсем мертвый, — сказало чудище. — Да у тебя глаза совсем красные, — настаивал Томми. — спросила Пиппи и одолжила у господина Нильссона зеркальце, чтобы проверить. Что бы ты сказал тогда, если бы побывал с моим папой в Батавии!

Там был один старик с такими красными глазами, что полицейский запретил ему показываться на улице. — Потому что люди думали, будто это красный светофор, ясно тебе?

Когда он шел по улице, все движение останавливалось. Тут отовсюду сбежались ребята посмотреть, где прячется чудо-юдо. А чудище взяло маленькую пичужку и положило ее осторожно в кроватку из мягкого мха. Потом оно издало страшное рычание: — Сейчас я сварю вас на ужин!

Одна девочка из этого класса, ее звали Улла, жила недалеко от Леса чудес.

Ее мама обещала ей пригласить фрёкен, весь класс и, конечно, Пиппи на угощение в саду. И после того как дети наигрались вволю с чудищем, полазали по горам, повозились с лодочками из коры, пуская их по большой луже, и насмотрелись на смельчаков, отважившихся прыгать с высокого камня, Улла решила, что пришло Спасибо Моя Сыновьям За Поздравления С Днем позвать детей к себе домой пить сок. И фрёкен, успевшая прочитать книгу от корки до корки, согласилась с ней.

Она собрала детей в кучу, и они ушли из Леса чудес. По дороге на телеге, груженной мешками, ехал человек. Вдруг одно колесо съехало с колеи и застряло в канаве. Человек, которого звали Блумстерлунд, разозлился до ужаса. Решив, что виновата лошадь, он достал кнут и стал нещадно хлестать ее по спине. Лошадь надрывалась, изо всех Спасибо Мой Сыновьям За Поздравления С Днем пытаясь вытянуть телегу на дорогу, но ничего не получалось. Блумстерлунд разозлился еще больше и стал еще сильней хлестать лошадь.

Увидев это, фрёкен ужасно расстроилась, ей было очень жаль бедную лошадь. Блумстерлунд на минуту отложил хлыст, сплюнул и ответил: — Не лезьте туда, где вас не спрашивают, — сказал он, — а не то может статься, что я и вас угощу кнутом.