Выбрать открытку с поздравлением на день рождения
В данном разделе открытки и картинки с днем рождения, которые вы можете скачать абсолютно бесплатно или отправить их через любую популярную сеть. Порадуйте близкого человека поздравлением на день рождения, подарите ему кучу приятных эмоций, пусть ему будет приятно!
Плохо только, что она то и дело съезжала Эмилю на глаза. Вскоре все были готовы, и повозка тронулась в путь. На заднем сиденье восседал Эмиль с супницей на голове. И тут же, увидев, как яркая, в цветочках, супница исчезает за поворотом, она вспомнила о случившемся и, обернувшись к Альфреду и маленькой Иде, грустно сказала: — Вместо супа Прикольные Поздравления Для Женщины С Днем 8 Марта будут пальты[3] и шпик! Ему нравилось сидеть высоко на облучке и смотреть, как петляет дорога. Ему нравилось разглядывать хутора, мимо которых они проезжали, живших там ребятишек, лаявших у калиток собак, лошадей и коров, которые паслись на лугах. Она совсем закрыла ему глаза, и он ничего не видел, кроме носков своих собственных башмаков, которые с трудом различал из-под супницы сквозь узкую щелку. Поминутно ему приходилось спрашивать отца: — Где мы сейчас? Эмиль сам придумал эти названия для всех хуторов вдоль дороги. Один он назвал «Блины», потому что однажды, проезжая мимо, видел, как двое толстых мальчуганов у калитки уписывали за обе щеки блины. «Поросенком» он окрестил другой хутор в честь маленького резвого поросенка, которому иногда почесывал спинку. Теперь Эмиль мрачно сидел сзади, уставившись на носки башмаков, и не видел ни блинов, ни резвых поросят. Неудивительно, что он все время ныл: — Где мы сейчас? Когда Эмиль с супницей на голове вошел в приемную доктора, там было полно народа. Только один щупленький старикашка при виде Эмиля не удержался от смеха, словно это так весело — застрять в супнице. Доктор не смеялся, он только сказал: — Здравствуй, здравствуй! Эмиль не мог, Поздравления Для Женщины На 8 Марта Своими Словами конечно, видеть доктора, но поздороваться с ним было просто необходимо. Эмиль вежливо поклонился, низко склонив голову вместе с супницей. Супница, расколотая на две половинки, лежала на полу. Потому что Эмиль ударился головой о письменный стол доктора. — Плакали наши четыре кроны, — тихонько сказал папа Эмиля маме. — Нет-нет, одну крону вы все-таки выгадали, — заметил он. — Когда я вытаскиваю из супниц маленьких мальчиков, я беру за это пять крон. Он даже был благодарен Эмилю за то, что тот разбил супницу и выгадал одну крону. Проворно подняв обе половинки супницы, папа вышел из кабинета с Эмилем и его мамой. На улице мама сказала: — Подумать только, мы опять выгадали. Вынув из кошелька монетку в пять эре, папа дал ее Эмилю. Довольный Эмиль, напялив на голову свою кепчонку, сидел позади, зажав в кулачке монетку. Он смотрел на всех детей и на всех собак, на всех лошадей, коров и поросят, какие только попадались ему на глаза. Будь Эмиль просто заурядным малышом, с ним бы в тот день ничего больше не случилось. Он засунул пятиэровую монетку в рот, как раз когда они проезжали мимо «Поросенка». И сразу до мамы с папой с заднего сиденья донесся странный звук — «плюк». Мама Эмиля снова запричитала: — Милые вы мои, как нам достать из ребенка монетку в пять эре? — Нечего сказать, здорово ты умеешь считать, — сказал папа. — Неужто мы будем платить доктору пять крон за монетку в пять эре? Похлопав себя по животу, он сказал: — Я сам буду своей копилкой: хранить монетку в животе куда надежней, чем дома в копилке. Я уже пробовал открывать ее кухонным ножом, так что знаю… Но мама Эмиля не сдавалась. Она во что бы то ни стало хотела показать Эмиля доктору. — Я ведь ничего не говорила в тот раз, когда он съел все пуговицы от штанишек, — напомнила она папе. — Но переварить монетку куда труднее, как бы не было беды! Она так напугала папу, что тот повернул лошадь и поехал назад в Марианнелунд. Потому что папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчика. — Нет, только наш Эмиль проглотил монетку в пять эре, — сказал папа. — Не согласитесь ли вы, доктор, его немножко прооперировать… за четыре кроны и… еще монетку в пять эре в придачу? Но тут Эмиль дернул папу за сюртук и прошептал: — Попробуй только отдать ему монетку! А доктор вовсе не думал отбирать у Эмиля монетку в пять эре. Через несколько дней монетка вернется к тебе сама, — сказал он Эмилю. — Съешь-ка пяток булочек, чтобы монетке не было скучно одной и чтобы она не оцарапала тебе животик. Папа Эмиля был ужасно доволен и весь сиял, когда снова вышел на улицу с Эмилем и его мамой. Мама Эмиля тотчас собралась в булочную сестер-фрёкен[5] Андерссон, чтобы купить Эмилю пять булочек. Он кое-что соображал в счете, и, кроме того, ему хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал: — У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я сам купил бы себе булочек. Подумав еще немножко, он добавил: — Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре на несколько дней? Тут папа сдался, и они пошли к сестрам-фрёкен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпанные сахарной пудрой. А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил позволить себе неслыханную роскошь. — Мы заработали сегодня уйму денег, — весело сказал он и, махнув на все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды. Знаешь, в те времена дети были глупы и непредусмотрительны, они не задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь дети в Лённеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы! Едва переступив порог, еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще простого — она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь: — У нас в Каттхульте снова будет мясной суп! На лужайке между громадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец. Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. И вообще там никого не было, была только супница — уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день. А потом с любопытством спросила: — Эмиль, а как тебе удалось засунуть туда голову? И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида визжала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове. Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по супнице, что только звон пошел по всей округе. Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на пороге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочергу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел обратно в хлев. Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре — все же утешение, хоть и небольшое. Эта история с супницей случилась во вторник, двадцать второго мая. Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля? ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮНЯ Как Эмиль поднял на флагшток маленькую Иду. В воскресенье, десятого июня, в Каттхульте был праздник. Ожидалось великое множество гостей из Лённеберги и из других мест. — В копеечку влетит нам этот праздник, — сетовал папа. В меру большие, в меру круглые, в меру поджаристые. Она готовила копченую грудинку, телячьи фрикадельки, селедочный салат и маринованную селедку, яблочный торт, запеченного угря, тушеное и жареное мясо, пудинги, две большущие сырные лепешки и особенную, необыкновенно вкусную колбасу. Отведать этой знаменитой колбасы гости охотно приезжали издалека, даже из Виммербю и Хультсфреда. Сияло солнце, цвели яблони и сирень, воздух звенел от птичьего пения, и весь хутор Каттхульт, раскинувшийся на холме, был прекрасен, как сон. Всюду был наведен порядок: двор расчищен граблями до самого последнего уголка, дом прибран, угощение приготовлено. Он помчался к флагштоку, а следом за ним мчались Эмиль и маленькая Ида. Им хотелось посмотреть, как на верхушке флагштока взовьется флаг. — сказала мама Эмиля Лине, когда они остались на кухне вдвоем. — Только перво-наперво надо запереть Эмиля — так будет вернее, а то как бы чего не случилось, — заметила Лина. Мама Эмиля укоризненно на нее посмотрела, но ничего не сказала. В окошко было видно, как «чудесный малыш» носится словно угорелый по лужайке, играя с сестренкой. Эмиль был в своем полосатом праздничном костюмчике и в кепке на кудрявой головке, а пухленькая Ида — в новом красном платьице с белым пояском. Но, взглянув беспокойно на дорогу, сказала: — Гости будут с минуты на минуту, только бы Антон успел поднять флаг. Не успел папа Эмиля развернуть флаг, как со скотного двора прибежал Альфред и закричал: — Корова телится! Приспичило ей телиться, когда дел по горло и еще не поднят флаг. Закинув голову, Ида любовалась позолоченным шпилем на верхушке флагштока. — Оттуда сверху небось все видать до самого Марианнелунда? — Сейчас увидишь, — ласково и предупредительно пообещал Эмиль. Он взял крюк, к которому прикрепляли флаг, и, крепко зацепив его за поясок Иды, обеими руками потянул за веревку. Затем Эмиль ловко закрепил веревку внизу, точь-в-точь как делал папа. Ему вовсе не хотелось, чтобы Ида свалилась вниз и разбилась. И вот она уже висит наверху так же надежно и красиво, как, бывало, раньше висел флаг. — Не-а, — откликнулась маленькая Ида, — только Лённебергу. — Эка невидаль, Лённеберга… Тогда, может, спустить тебя вниз? — Смотреть на Лённебергу тоже интересно… Ой, гости едут! Лужайка перед скотным двором была уже вся забита повозками и лошадьми. Но вот гости хлынули во двор и чинно зашагали к дому. Она приехала на дрожках из Виммербю только затем, чтобы отведать колбасы мамы Эмиля.
