Поздравление С Днем Рождения Женщине Юбилей Проза

Приехав на улицу Лаваль, он поднялся на третий этаж и позвонил. Послышался звук открывающейся двери, и женский голос спросил: – Открой, Нисетта.

Ночь любви Нисетты Нисетта появилась в пеньюаре, держа в руках подсвечник. Поведение Нисетты может показаться странным; и невероятным, но она была жертвой пороков, которые не давали ей жить честно.

В ее поступках перемешались страсти и пороки, удовольствия и разврат. Она презирала нравственность и добродетель, и ее девизом было: «Каждый за себя». Она попадала в разные ситуации, и всегда порок помогал ей из них выбраться.

Она смело переносила нищету и голод, но чего не могла переносить совершенно, так это – повседневного труда. Она любила его до безумия, не отдавая себе в этом отчета. Когда ей надоедало это, она бросала его и клялась, что никогда больше с ним не увидится. В эти моменты она готова была рассказать о нем все, что угодно.

Но как только она видела его, чувства возвращались к ней с прежней силой, и она не могла устоять. Наши читатели присутствовали при разговоре на Марне. Это было всего несколько часов тому назад… – Какой счастливый случай привел тебя ко мне? Все это время Андре лгал, а она, сев возле него и обвив его шею руками, нежно смотрела ему в глаза. Андре почувствовал, что она знает что-то очень серьезное. – Нисетта, лучшим доказательством моей любви является то, что в каких бы ситуациях я ни оказывался, я никогда не забывал тебя.

Андре так взглянул на Нисетту, что она сразу замолчала. Тогда он повернул ее к себе, и в голосе его зазвучали странные нотки: – Ты забываешь, что моя любовь убивает тех, кто мне больше не нужен.

Нисетта ничего не отвечала, но Андре, державший ее за руки и гладивший по голове, почувствовал, что она вздрогнула. Чтобы успокоить, он привлек ее к себе и обнял Поздравление Директору Женщине С Днем Рождения Юбилей Стих со словами: – Я люблю тебя.

Будь всегда моей союзницей и не ищи другой причины моих чувств. Несколько минут Нисетта молча отдавалась его ласкам, затем проговорила: – Я докажу сейчас свою любовь к тебе.

– Сегодня утром сюда приходил полицейский и спрашивал о тебе. Под пристальным взглядом Андре она поежилась и ответила: – Раз начала – продолжай, моя красавица.

Андре придвинулся к ней ближе, и она рассказала все, что произошло в прошлую ночь, – так, чтобы не выдать своей измены.

Когда она окончила, Андре задумался на несколько минут, а затем, подняв голову, сказал: – Во всем этом для тебя столько же опасности, сколько и для меня. Андре рассказал в нескольких словах, что произошло с ним. – Я еще не знаю, чего они хотят, и в этом кроется для меня опасность. Тот, кто не может предусмотреть событий, должен погибнуть. Прежде всего, нужно бежать, а затем уже начинать действовать. – Я хотел ехать один, но теперь вижу, что нужно вдвоем. Они станут меня искать под различными именами, которыми я назывался. Одевайся, уложи чемоданы, но прежде всего – дай мне бумаги твоего мужа.

Нисетта вынула из ящика сверток бумаг и передала его Андре. Пока он читал их, она поспешно одевалась и укладывала необходимые вещи. – Когда я была маленькой девочкой, меня звали Лисеттой, и я сохранила это имя, изменив только первую букву. Мое настоящее имя – Алиса Барлет, по мужу – Соване. Ознакомившись с паспортом, Андре повернулся к Нисетте, говоря: – Ты снова становишься Алисой Соване и едешь со своим мужем. Я женился на тебе лет двенадцать назад, и звали меня Генрихом Соване. – Ты видишь: хорошим поведением человек может достичь всего, – продолжал Андре с циничным смехом. В настоящее время от всего прошлого у меня остались только драгоценности. Их было бы трудно продать, но теперь у меня есть паспорт ювелира, и мы сделаем это спокойно. Только время от времени я занимаюсь ими, когда это сулит мне большую выгоду. Я нашел бриллианты Мазель и присоединил их к бриллиантам графини. – С каким удовольствием я буду называть тебя мужем! – А теперь, пока ты укладываешь свои чемоданы, я слегка изменю свою внешность. Говоря это, он вынул из дорожной сумки маленькую шкатулочку, из которой взял флакон и губку, смочил губку и провел ею по волосам.

– Знаешь, Нисетта, ничего нет более приятного, чем иметь паспорт твоего мужа. – В нем не было ничего особенного: рот средний, глаза черные, цвет лица обыкновенный, волосы каштановые, бороды нет.

Я сделаю себе каштановые волосы, и буду изумительно похож на него. Скоро у меня вырастут усы, и тогда меня никто не узнает. Нужно поторопиться, так как необходимо все здесь привести в порядок и сжечь компрометирующие бумаги. Все бумаги были сожжены, квартиру привели в порядок. Мнимый ювелир взял билеты на поезд, и скоро они ехали по дороге в Лион. Мы уже сказали, что Ладеш и Деталь были отправлены на поиски, и почти два дня ни они, ни Панафье не могли добиться результатов.

На третий день Панафье был у Винсента, когда туда пришли Ладеш и Деталь.

Их ввела Франсуаза, удивленная, что к хозяину могли прийти такие гости. Ладеш улыбнулся старухе, но она приняла эту улыбку за гримасу и была сильно напугана. Провожая двух друзей, она не спускала глаз с их рук. По мере того, как они продвигались, она запирала на ключ все шкафы, попадавшиеся по дороге. Войдя в гостиную, Ладеш с фуражкой в руках раскланялся, подав знак Деталю следовать его примеру. Но бедняга, смутившись в непривычной обстановке, то спотыкался о ковер, то натыкался на мебель. – Садитесь, господа, – пригласил Винсент, указывая на диван. Старая Франсуаза поспешно бросила на диван кусок полотна, бывший у нее в руках, и два друга уселись на самый край.

Затем Франсуаза ушла, подняв глаза к небу и сложив руки. – Вот в чем дело, – начал Ладеш, в то время как Деталь одобрял его рассказ, кивая головой.

– Прежде всего, мы вернулись в Венсен и там от лакея узнали номер экипажа, за которым он ходил.

– Тогда Деталь отправился разыскивать кучера (у нас есть друзья везде), и в тот же вечер мы обедали с этим кучером. – Он отвез его на бульвар Малерб, к дому напротив парка Монсо. – Именно в этом самом доме он пытался убить Эжени Герваль. – Тогда я узнал, что весь первый этаж занимал аббат по имени Рауль де Ла-Гавертьер. Этот дом не достроен, скорее всего – из-за недостатка денег, и хозяин думал продолжать работы не ранее, чем через два года. Тогда аббат пришел к нему и нанял квартиру, отремонтировать которую, он обещал за свой счет. Он приходил туда четыре дня тому назад, переоделся, уложил чемоданы и переехал.

Я сказал, что чемоданы отнес скупщик, а мебель увезли на двух возах. Деталь найдет скупщика, а я найду перевозчика мебели. – в один голос произнесли Винсент и Панафье, обмениваясь взглядами. Мебель перевезена в отель Друо, где и продана, а чемоданы были отнесены на станцию Лионской железной дороги. – Да, меня нелегко обмануть, – скромно заметил Ладеш.

– Я снова ходил на железную дорогу и узнал, что наш молодец уехал утренним поездом в сопровождении какой-то женщины.

– Не все ли вам равно, если мы убеждены в своей правоте?

– Заведующий багажом сказал мне, что они дали три франка и сказали, что едут в Лион. – Продолжай, Ладеш, – с нетерпением сказал Винсент. – Я отправился к железнодорожному кучеру, выпил с ним стакан вина и узнал, что накануне утром в семь часов утра он был у дамы.

Привратница сказала, что дама уехала с господином, который явился к ней среди ночи, но приходил и раньше. В тот день, когда негодяй бежал, меня не нашли потому, что я был с ней.

Я у нее узнал достаточно для того, чтобы можно было их обвинить.

– Я не удивлен, а раздосадован, потому что был уверен, что она не сбежит.

Уверенный в том, что она никуда не денется, я сказал ей слишком много, и она могла его предупредить. – Не бойтесь, мсье, мы найдем его, если вы пошлете нас за ним. Панафье в отчаянии ходил по комнате, размахивая руками и говоря: – Как я был глуп!

Винсент Лебрен, владевший собой лучше, закрыв лицо руками, раздумывал.

– Если вы хотите, то я поеду, но признаюсь – я в отчаянии. – Мы можем поймать его только в том случае, если быстрее пустимся за ним в погоню. Он думает, что уехав из Парижа, сбил нас со следа, и проживет несколько дней в Лионе. Его тактика спасения от нас будет противоположной той, какая была бы, если бы его разыскивала полиция.

Поэтому он будет держаться людных мест и уедет не раньше, чем через три дня. Выехав сегодня, мы будем там завтра, а день много значит.

– Потому что ни вы, ни я не можем заниматься сбором первоначальных сведений. Это нужно поручить им, – сказал Винсент, указывая на Деталя и Ладеша, которые перемигнулись, довольные порученным им делом. – В таком случае я выеду завтра вечером и присоединюсь к вам послезавтра. – Я – да, он – нет, но так как он со мной – это неважно. – Если это нужно – мы отправимся прямо отсюда, – ответил Ладеш. Панафье был немного смущен, так как Винсент угадал истину.

Кроме того, неизвестно, сколько времени это продлится. Взглянув на лица двух приятелей, Винсент и Панафье расхохотались. – Я и забыл, что они носят все свое имущество на себе, – сказал Винсент.

– Дорогой Панафье, окажите мне одну услугу, – попросил Винсент. – Пока я буду собирать свои чемоданы, вы отправитесь вместе с этими молодцами и оденете их. – Вы рассуждаете очень благоразумно, так как я не хотел бы командовать им, но и не хотел бы, чтобы командовали мной, – одобрил решение Ладеш.

– Между нами никогда не должно этого быть, – сказал Деталь, пожимая руку своему товарищу. Через два часа Винсент, Ладеш и Деталь отправлялись в Лион. Ладеш и Деталь сидели в вагоне второго класса, одетые во все новое.

На них интересно было посмотреть, а особенно – послушать их, так как Ладеш говорил своему товарищу убежденным тоном: – Что еще надо для того, чтобы быть шикарным человеком, – только это. Знаешь что, – прибавил он, – нам придется просидеть в этой коробке еще десять часов, поэтому, если ты согласен, снимем эти сюртуки, закурим трубки и сыграем в пикет.

Странствования Ладеша Мы дошли до последней части нашей длинной истории.

Преступление было раскрыто, готовилось наказание за него. Следуя дальше за этим рассказом, читатели будут иметь возможность решить, кто был гуманнее – закон, который не осудил преступника, или братья Лебрен, которые не хотели ему мстить, целью которых было только восстановить честь отца. Смертная казнь не пугает преступника, который ставит под угрозу свою жизнь в тот день, когда совершает преступление.