Поздравления Для Родителей Студентов С Новым Годом

По выцветшей фотографии я представляю себе его главный корпус с башенками по бокам и службами, образующими угол справа. Судя по некоторым сохранившимся по сей день предметам, Артур и Матильда щедро оснастили дом современной обстановкой, палисандровыми ширмами и мебелью черного дерева, перегруженной резьбой.

Но всякое старое жилище дарит нам сюрпризы: когда лет пятнадцать тому назад я поднялась по цементным ступеням виллы в стиле морских купален, построенной на месте старого дворянского гнезда, встретившая меня дочь хозяина, любезная особа, жаловавшаяся на плохой вкус, который воцарился в конце XIX века, нашла в альбоме фотографию верхнего этажа старого дома, снятую, когда дом сносили. Под этими переплетенными, словно ветви, брусьями, останками дубовых рощ, в которых в Средние века прогуливались стада свиней, дождливыми днями наверняка прятались от своих нянек дети Артура и Матильды, а до них маленькие Дрионы в обшитых кружевом панталончиках; они пугали друг друга, воображая, будто заблудились в лесу, где их голоса перекликаются, словно крики птиц. Я вернула альбом мадемуазель де Д., вместе с ней сожалея о том, что прекрасный старый дом был снесен. Попробуем представить себе этот дом в период между 1856 и 1873 годами не только для того, чтобы довести до конца всегда оправданный опыт, суть которого в том, чтобы вновь, так сказать, заселить какую-то частицу прошлого, но прежде всего для того, чтобы разглядеть в этом господине в рединготе и даме в кринолине, в которых мы видим всего лишь образчик человечества своей эпохи, то, что отличает их от нас, или то, что вопреки поверхностному впечатлению с нами схоже, разглядеть тот запутанный клубок причин, следствия которых мы все еще ощущаем.

Прежде всего Артур и Матильда — добрые католики в том смысле, как это понимали в эпоху долгого папства Пия IX40 в стране, где все еще процветало иезуитское благочестие в духе рококо, отличавшееся в одно и то же время догматическим ригоризмом и почти светской обходительностью контрреформации.

Газету выписывают католическую; Адвент и пост, Рождество и Пасха, День всех Святых и День поминовения определяют годичный ритм и ритм семейных празднеств. Утром ранняя литургия, дневная служба после полудня и вечерня на склоне дня в деревенской церкви, а также переодевание к каждой из этих церемоний отнимают у обитателей замка большую часть времени по воскресеньям, если только они не велят закладывать лошадей, чтобы ехать в Намюр, узнав, что там состоится какая-нибудь красивая служба с музыкой. Этот католицизм еще не стал тем, чем он стал позднее для имущих классов — паролем, а подчас и наступательным оружием; тем не менее католиками себя чувствуют так же, как чувствуют себя консерваторами, — два эти термина неразделимы. Соблюдение церковных обрядов смешивается с уважением к существующим институтам и зачастую уживается с равнодушием к вере или с затаенным и смутным скептицизмом. Умирать полагается благочестивой смертью, Поздравления Для Деда Мороза С Новым Годом Детское причастившись Святых даров; в семьях так хорошо это понимают, что упоминание об этом присутствует во всех оповещениях о смерти, даже если покойный умер внезапно и священника позвать не успели, или — впрочем, подобные скандальные происшествия редки — если он отказался от последнего покаяния.

Женщины, как мы увидим далее, с большим постоянством ищут отрады в сладости молитвы. Однако религиозное образование и теологические познания остаются на самом низком уровне, впрочем, духовенство не поощряет последние, как не поощряет и мистические порывы. Г-н Артур и г-жа Матильда, вероятнее всего, ни разу в жизни не встречали ни протестанта, ни еврея, но издалека с подозрением относятся к этим представителям рода человеческого. То же касается и вольнодумцев, в которых видят не только нечестивцев, но прежде всего неотесанных грубиянов. Это обыкновенные бахвалы, которые раскаются, когда придет их смертный час, потому что допустить, будто человек вообще не верит, невозможно. Евангелие читают мало, зная из него только те отрывки, которые произносятся — зачастую довольно невнятно — у алтаря, зато в изобилии потребляют бесцветные благочестивые опусы, которые составляют почти единственную духовную пищу Матильды. Милосердный Господь сконструирован из воспоминаний детской и отголосков первобытной семьи, в которой старейшина распоряжается жизнью и смертью своих сыновей, и грозен, когда он в гневе; он заботится о хороших и карает дурных, хотя опыт доказывает совершенно обратное; с другой стороны, его воля служит объяснением и мелких домашних неприятностей, и катастроф. Он сотворил мир таким, какой он есть, что, кстати, почти совсем лишает этих христиан от буржуазии какого бы то ни было предрасположения к социальному прогрессу или реформам. Нечто среднее между фольклорным и мифическим образом, немного страшный, немного простодушный, в глазах детей Милосердный Господь почти не отличается от Санта Клауса, который тоже носит широкополый плащ, тиару и бороду, и шестого декабря, если дети хорошо себя ведут, приносит им конфеты. Христа представляют себе почти исключительно в двух образах: это либо очаровательный малыш в яслях, или распятый на серебряном или слоновой кости кресте Иисус, в котором почти нет следов физических страданий, потрясающих на средневековых распятиях. Это чистенький мученик, никаких кровоподтеков или предсмертных конвульсий, про него знают, что он умер во спасение мира, но только особенно благочестивые души, склонные к медитации и бдительно опекаемые своими духовными наставниками, пытаются понять, что же означает трагическая жертва Христа. Детям постоянно напоминают о том, что существует Ангел Хранитель, он бережет их сон, его огорчают их шалости, и он плачет, если маленькие мальчики вдруг вздумают «трогать друг друга»; но с этой большой расплывчатой формой из света и белизны происходит то же, что с молочными зубами, слюнявками и школьными передниками — став взрослым, никто больше не вспоминает о безмолвном присутствии рядом с собой того, кто чище тебя самого.

Принято считать, что умершие дети г-жи Матильды стали маленькими ангелочками, но ее сочли бы сумасшедшей, если бы она слишком уж всерьез верила, что они могут явиться утешить мать и остаются ее заступниками на небесах.

Из всех небожителей самый любимый и постоянно поминаемый образ — Святая Дева; в эти годы много толкуют о непорочном зачатии, но для девяносто девяти процентов верующих эта догма свидетельствует только о физической девственности Марии, и лишь немногие просвещенные служители церкви стараются объяснить, что речь идет о другом, о невосприимчивости к злу, которое заложено в самом факте существования, или которому это существование открывает пути. Прозаический здравый смысл, тупое буквоедство в понимании Священного Писания, как прежде непробиваемый скептицизм или ирония, постепенно опошляют эти великие понятия. Родители охотно посвящают Богу дочерей (всех выдать замуж все равно не удастся), но если священником становится сын, это почти всегда рассматривают, как тяжелую жертву. Только простолюдины видят для себя в сане священника и духовное преимущество, но также и своего рода продвижение по социальной лестнице; в семинариях, с учетом всех условий, учится больше сыновей арендаторов, чем крупных землевладельцев. В деревенской иерархии местный кюре занимает двусмысленное положение: чуть выше доктора, но иногда и ниже; по воскресеньям его всегда приглашают к обеду, однако относятся к человеку, из рук которого принимают Святые Дары, снисходительно: в конце концов, его отец — всего лишь папаша такой-то. Но настоящие боги — это те, которым служат инстинктивно, вынужденно, днем и ночью, не имея возможности преступить их законы, хотя возводить им храмы и верить в них нужды нет. Эти подлинные боги: властитель несгораемых шкафов Плутон; владыка кадастров бог Термин, который печется о межевых границах; неумолимый Приап, тайный бог новобрачных, законно восстающий для исполнения своих обязанностей; добрая Луцина, царящая в спальнях рожениц, и, наконец, та, кого стараются отодвинуть как можно дальше, но которая всегда присутствует при семейном трауре и при передаче наследства, — замыкающая шествие богиня похорон Либитина. Если мы вспомним, что в многодетных семействах в череду родов обычно вклиниваются несколько выкидышей, если, с другой стороны, учесть, что в эту эпоху дамы после родов проводят шесть недель в полулежачем положении (только крестьянки возвращаются к работе через несколько дней, что говорит о грубости женщин из простонародья), выходит, что г-жа Матильда более десяти из восемнадцати лет своей замужней жизни отдала служению богам деторождения.

Десять лет подсчитывать дни, вычисляя, «попалась» ты или нет, терпеть недомогания беременности, которые ее русская современница, героиня романа «Анна Каренина» Долли считала более мучительными, нежели сами родовые муки, готовить будущему младенцу приданое, используя то, что осталось от тех, кто появился на свет раньше, умерших или живых, и незаметно для окружающих складывать в один из ящиков комода части своего собственного смертного наряда, к которому пришпилены робкие последние пожелания на случай, если Богу угодно будет в этот раз призвать ее к себе; потом, по окончании очередного испытания, снова ждать, «придут или не придут», и бояться или желать, а может, и то и другое вместе, возобновления супружеской близости, Поздравления Для Учителей С Новым Годом До Слез которая опять вернет ее к началу цикла.

Сила, творящая миры, овладела этой дамой с воланами и зонтиком, чтобы отпустить ее только тогда, когда полностью ее опустошит. Ночью восковые свечи и масляные лампы освещают ее своим мерцающим, колеблемым пламенем, не проникая в темные углы, точно так, как свет нашего разума не озаряет то, что неизвестно, и то, что необъяснимо.