С Днем Рождения Девушке Лене Красивые Поздравления

Погода сегодня испортилась, и, по слухам, по радио судя, у вас тоже. Давления не ощущаю, живу нормально, перенес насморк. Не забыть бы с С(ергеем) И(вановичем) посоветоваться, не сделает ли он нам малюсенького погреба, большой ли нам надо!

В ТУ субботу проведем с тобой утренние часы в "Сеславине", а с полудня махнем через магазины - в Борзовку - сразу же, к вечеру".

Жалко, что мы не договорились, чтоб ты написала мне до востребования, что ли, ничего о тебе не знаю.

Остается: рано утром в субботу попробовать в Ж(аворонках). Если тебе очень захочется домой раньше - приезжай с четверга в Борзовку.

Собственно, в "Сеславино" почти и делать будет нечего, в тот же день надо бы вернуться. Даже жаль, что столько клубники уходит просто в брюхо - сколько б это варенья было! И смородина катастрофически поспевает, но еще недельку опадать не будет. И Ирина Никифоровна1 предлагает крыжовник варить, пока он не дозрел.

А если тебе хорошо - догуливай и докупывайся, увидимся в ту субботу утром. Я снова и снова перечитываю получаемые от мужа письма. Разве это не письма мужа к жене, с которой он накрепко связан. с которой ему хочется делиться и самым главным, и теми чисто житейскими мелочами, которые больше никому не интересны, кроме них двоих.

которую ждет и он сам, и поспевающая смородина, и недозревший крыжовник. И уж, конечно, я не преминула воспользоваться тем, что муж предложил приехать не к субботе, а в четверг, прямо в Борзовку. Совсем незадолго до своего отъезда, гостя на даче у Нади Кравченок, я услышала в вечерней передаче Би-би-си, что большая группа французских писателей, ученых и деятелей искусства во главе с Франсуа Мориаком предложила присудить Нобелевскую премию по литературе Александру Солженицыну за повесть "Один день Ивана Денисовича".

Передача эта была повторена и на следующий день, а 22 июля "Голос Америки" сообщил об интервью, которое дал корреспондентам "Тени Запада" профессор Рожье, входивший в состав этой группы. Его содержание: Солженицын - величайший писатель современности, равный Достоевскому. Кроме того, он обладает огромным мужеством - это является также поводом для выдвижения его на Нобелевскую премию.

Ему была предоставлена возможность выехать из страны, однако он не воспользовался ею, так как, оставаясь в своей стране, он лучше сумеет убедить ее руководителей в необходимости устранения цензуры и прекращения помещения инакомыслящих в тюрьмы и психиатрические больницы.

Если Солжени-цыну будет дана Нобелевская премия - этим будет достойно оценен его выдающийся талант и подтверждена необходимость свободы мысли в обществе. Интересно, как Александр Исаевич воспринял все это.

В феврале это предлагали английские и норвежские писатели, а теперь - французы. Обычно выдвижение на Нобелевскую премию гласно не делается. 23 июля, после 3-недельного отсутствия, я возвратилась в Борзовку. Последние дни моего пребывания на Рижском взморье погода была холодной и дождливой, и я, в своих легких летних платьях, естественно, простудилась. Поскольку Александр Исаевич не знал ни дня, ни тем более, часа моего приезда, он не мог встретить меня с машиной на станции Нара.

Я застала мужа на маленькой веранде, завитой диким виноградом, за столиком на белых березовых ножках. Он сидел там потому, что после дождя на "набережной" Истьи было сыро. Заметив меня, Александр Исаевич отложил в сторону ручку и быстро поднялся. Но тут произошла какая-то заминка: не тотчас поспешил мне навстречу. Я не увидела улыбки на лице, зато успела заметить в глазах особенное сознание собственной значительности. Может быть, оттого, что его выдвинули на Нобелевскую премию?

И ему всегда бывало трудно выходить из мира, в котором жил с литературным" героями. То, что я сразу пожаловалась на болезнь горла, как-то оправдало скованность нашей встречи. Посочувствовав мне, муж тут же сказал, чтоб я сразу же начинала лечиться. Ведь в ближайшие дни мне нужно ехать в Рязань за мамой: уже повелось отмечать ее именины в Борзовке. На следующий день, превозмогая все еще сильную боль в горле, стала приводить в порядок комнаты, возиться на грядках, а с ягодами мне одной не справиться, займемся ими вместе с мамой! А еще на следующий день Александр Исаевич съездил на машине в "Сеславино" и в Москву. В "Сеславине" у него назначена встреча с мастером, Сергеем Ивановичем. Наметили с ним, где именно Сергей Иванович возведет помост со столом и скамьями в глубине участка, чтоб и там, как в Борзовке, у Александра Исаевича было место для работы на свежем воздухе. Муж привез из Москвы к маминому 80-летию купленные в "Березке" рыбец, красную икру, консервированную ветчину, очень меня этим растрогав. Как только я почувствовала себя здоровой, съездила в Рязань за мамой. Но тут же сказал о необходимости немедленно собирать черную смородину: осыпается! Мама должна была отдохнуть после поездки, а я - сготовить обед. Мы сидели под ореховым деревом - в особенно любимом мною уголке нашего участка. Муж говорил, что весьма возможно, ему будет присуждена Нобелевская премия.

Создается очень сложная ситуация: могут разрешить поехать в Швецию за ее получением, но могут не разрешить вернуться обратно.

Ведь после исключения из Союза писателей ему фактически предложено выехать из Советского Союза. Согласна ли жить с нами за границей, если этой участи не избежать.

Муж уверяет ее, что за границей мы будем богатыми людьми. До этого пребывание мамино в Борзовке было для нее всегда очень приятным событием. Ее потянуло делать записи, которые я нашла, разбирая ее архив, уже после ее смерти.

После обеда была общая беседа под Наташиным любимым ореховым деревом. Беседа положила тяжелый осадок, который, очевидно, ляжет в основу моего настроения. " Весь следующий день мы с мамой собирали смородину. А под вечер, взяв с собою весь собран-ный урожай, переехали с ней из Борзовки в "Сеславино". И хотелось показать маме наше новое обиталище, да и С Днем Рождения Девушке Красивые Поздравления Наташа варенье варить там было куда проще! Свои первые впечатления от "Сеславина" мама записала в своем дневнике: "В половине девятого вечера приехали в "Сеславино".

Встретила нас чудесная собака (порода ньюфаундленд, из Канады), очень добродушная. Комнаты рядом, службы - напротив - разделены коридором. У противоположной стены - сервант, тоже длинный, конторка, стулья. Занавески на 2 стены и дверь - белые с современными крупными рисунками. Стены окрашены: у Сани - легкие желтые, у Наташи - бледно-розовые.

Делается пристройка к домику, где живут Саня и Наташа,- большая веранда с отоплением, которая будет соединяться коридором с большим домом. Как раз в тот наш приезд рылась траншея под фундамент для коридора. Одним словом, все бы хорошо, если б не тяжесть на сердце.

3 августа, накануне маминых именин, мы с ней возвратились в Борзовку.

И снова муж встретил нас так, как тогда, когда я приехала из Прибалтики.

Я привыкла к тому, что в вечерние часы он занимался Далем, сидя на балкончике и повернувшись лицом к лесу, или гуляя под ним по плотно утоптанной его же шагами диагональной прямой тропинке и время от времени присаживался на дубовую скамью. И только если в поселке лесников начинала визжать электропила - уходил в лес. На соседних дачах не звучало радио, и потому меня удивило желание мужа погулять в лесу. Все же я приняла бы это без особой тревоги, если бы не одна деталь. Александр Исаевич последнее время частенько упрекал меня в строптивости, хотя те, кто наблюдал нас вместе, удивлялись другому и даже советовали мне не быть такой уж послушной женой. Я была на открытой веранде, когда он с сосредоточенным лицом прошел мимо.

Он чуть-чуть повернул голову, но, ни голосом, ни взглядом, не ответив на мою вопросительную улыбку, молча пошел к калитке. И следы этого хранит мой особый, свой собственный, личный дневник.

Вот отрывки из него: "08.06.69 (по приезде из Москвы в Борзовку).

После стольких людей, разговоров - сомнамбулический С. Заросший, без улыбки совсем не тот, от которого я уезжала. А он мне сказал, что я приехала упивающаяся собой (?). У меня такое чувство, что я приехала на необитаемый остров. Не надо было уезжать!" Чувствую себя бесконечно одинокой.

Вероятно, это отчаяние - из-за страшного контраста. После того как многие жаждали меня видеть, со мной говорить - это самоуглубление. Пожалел, что Ростропович не едет: посмотрел бы, как жена готовит! "Зато у него жена на подмостках Большого театра!" А что толку. Выходит, что я нужна своему мужу более всего в качестве рабочей лошадки. Неужели его писательство стало совсем несовместимо с людьми, даже самыми близкими?

С теми, кто непрошенно вторгается в его вымышленный мир и разрушает его? Но для кого тогда все это пишется, если люди ему лишние. Вернулся Александр Исаевич из леса таким же отрешенным, каким ушел. Ведь завтра мамины именины, должны быть гости, приезд которых сюда являлся боль-шим событием! Неужели такая резкая перемена в настроении связана с приездом. Мы пригласили Теушей, которых он не видел почти пять лет. Александр Исаевич не виделся с ними с весны 1966 года, когда ожидалось, что Теушей могут выслать после описанной мною ранее истории, тяжелой для Теушей, а для мужа - изменившей всю его судьбу в очень худую сторону.

Особенно близка была мне Сусанна Лазаревнa, с которой я была наиболее откровенна из всех людей вообще, исключая моего мужа.

То, что Александр Исаевич избегает видеться с Теушами, было моей постоянной душевной болью, И вот, пойдя наконец навстречу моим просьбам, муж согласился, чтобы я позвала их на мамины именины, на ее 80-летие. На следующее утро я должна ехать на машине на станцию, чтобы их встретить. Вероятно, в тот вечер, накануне приезда Теушей, накануне маминого праздника, мне следовало сдержаться.

Когда мама удалилась на ночь в нашу нижнюю комнату, я поднялась к мужу и спросила: - Скажи мне, что значит твое поведение? Александр Исаевич был очень раздражен, уходил от объяснения, твердя, что я должна терпеливо сносить его настроения. Вконец расстроенная, я, не зайдя уже к маме, не взяв оттуда постельных принадлежностей, повалилась на раскладушку на закрытой веранде нашей и так и осталась на ней до утра - в чем была, не раздеваясь. "Эти все мне за Борю!"- шептала я об оставленном мною пасынке. Если что и предпринимать - то не сегодня же, в такой день. Как и каждое утро в Борзовке, спустилась в нашу купальню, прятавшуюся в гущине ив и ольхи, и окунулась в милую мелководную прохладную Истью. Когда шла из купальни, он сидел на большой нашей борзовской скамье.