Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля

Оно никогда не было ни напечатано, ни оглашено на съезде. Если оно содержит неверные уязвимые положения - вот бы его и напечатать, и уличить меня в ошибках. Потому и было оно послано "по 250 адресам", да не "разным", а - писателям лично и в редакции литературных газет всех наших республик, чтобы литературные работники все-таки прочли его. Если моя запись секретариата сделана "тенденциозно и крайне необъективно" - что мешало секретариату опубликовать ПОЛНУЮ СТЕНОГРАММУ указанного заседания и таким образом опровергнуть меня? То, что истинное содержание заседания НЕ В ПОЛЬЗУ СЕКРЕТАРИАТА, СП. Вы можете видеть, что мое Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля в "Литгазету" с протестом против печатания "Ракового корпуса" за границей написано 21 апреля, "Литературная же газета", цедя сквозь зубы, печатает его ЧЕРЕЗ ДЕВЯТЬ НЕДЕЛЬ. В апреле еще только появились первые отрывки в газетах, еще можно было все остановить, повесть стала появляться в Европе лишь летом. Затем, что кое-кто в секретариате, так и хотел: чтобы повесть появилась не у нас, а на Западе, и тогда можно будет утаить ее от нашего читателя. Напротив, автор настаивает, чтобы были напечатаны его романы: "В круге первом" и "Раковый корпус" - так их всячески скрывают от читателя. Например, что Вы могли понять о них из статьи "Литгазеты"? И вам достаточно в 1968 году (не в 1937-м), что анонимный автор статьи, которого Вы никогда не найдете и не узнаете, назвал один мой роман "злостной клеветой"! Вам этого достаточно, чтобы уже не сомневаться, что так оно и есть. А потом будете когда-нибудь, через 10-20 лет говорить: а мы поверили. Вы пишете, что "потрясены фактами, изложенными в статье".

Если Вы это письмо получите, прочтете и захотите знать факты напишите мне, тогда я пришлю Вам соответствующие материалы: мое письмо IV съезду писателей, изложение заседания секретариата СП 22.09.67 и другую с ними переписку.

Вспомните, друзья, как тяжело было узнавать в 1956 году: "а мы не подозревали", "а мы ничего не знали". Мой дружеский привет всему коллективу школы и всем бывшим моим ученикам, кто еще живет в Кок-Тереке!"1. - бывшим коллегам по кок-терекской школе, ноябрь 1968 года. Совсем обезнадежившие после статьи в "Литературной газете" увидеть изданный типографски "Раковый корпус", почитатели Солженицына с тем большим усердием перепечатывают его на пишущих машинках.

Читатели самиздата нет-нет да и присылали Александру Исаевичу благодарные Трогательные Поздравления Мужчинам На 23 Февраля. "Человек, который мог так написать о любви, о Веге, должен жить долго, чтобы все, что он таит в себе, стало бы достоянием Трогательные Поздравления Мужчинам На 23 Февраля.

Живу, воспринимаю жизнь с тех пор, как прочитаны мной Ваши вещи (все, что было возможно), с Трогательным Поздравлением Мужчинам На 23 Февраля и верой в то, что есть на свете много прекрасного, важно только, чтобы это кто-то открыл.

А Вы мне открыли так много, что это дает силы и желание жить для того, чтобы еще и еще раз читать то, что будет Вами написано. Извините, получилось витиевато - это только от неловкости, никогда не писала писем писателям, и особенно трудно, когда пишешь тому, кого считаешь великим"1. Не знаю, откуда это у Вас, верно от Бога, этот талант совести, эта простота, эта сила и смелость, эта правдивость до боли и все же, несмотря на боль, всегда светло и человечно"2.

Вспомним, сколько писем получал Александр Исаевич после выхода "Ивана Денисовича", после выхода "Двух рассказов". Скольким бы еще людям выход "Ракового корпуса" помог бы жить.

Ответственность писателя" уже ни у кого не было надежды, что "Раковый корпус" будет напечатан в Советском Союзе. Кончается июнь, а 5-й номер (то есть майский) "Нового мира" все еще заморожен.

Все труднее становится преодолеть сопротивление Главлита.

Твардовский звонит в ЦК, просит аудиенции у Брежнева.

Брежнев звонит в "Новый мир" и говорит с Твардовским. Он согласен, что им надо повидаться, поговорить о литературе.

Александр Трифонович терпеливо ждет следующего звонка из ЦК: регулярно приходит в редакцию, курит и ждет. Он собрал все материалы, относящиеся к вопросу напечатания в "Новом мире" "Ракового корпуса", и думает убедить Брежнева, что надо у нас печатать. Летом там были заняты международными проблемами, особенно в связи с Чехословакией. И все же Твардовский еще долго не будет терять надежды. Лишь в самом конце 68-го, поздравляя нас с Новым годом, Александр Трифонович напишет: "У меня новостей никаких, вернее сказать, становится все более ясным, что мое напоминание не получит отзвука"3. Тем временем творческая жизнь моего мужа шла своим чередом, не прерываясь ни от каких внешних сотрясений. В то лето 1968 года Александр Исаевич почти безвыездно жил на нашей дачке. Я же, из-за печатания "Архипелага" рано использовав очередной отпуск, самое лучшее время - июль, август, начало сентября - разрывалась между Рязанью и Борзовкой, хотя душой все время была на нашем участке. Все Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля работает Александр Исаевич над новой редакцией "Круга первого". Он принялся за нее 5 июня - за три дня до того, как в Цюрихе этот роман вышел на русском языке. В той же редакции он скоро выйдет на иностранных языках.

И вот в то самое время, когда по всему западному миру готовится к изданию одна редакция романа, Солженицын принимается за другую! Новая редакция будет содержать не 87 глав, а 96, а потому Александр Исаевич дает рабочие названия этим двум редакциям романа. Причем "Круг-87" он теперь склонен называть "киндер-вариантом" романа.

Но дело не только в том, что роман дополнится несколькими новыми главами. Александр Исаевич снова вернет истинный звонок Иннокентия Володина, как это было в первоначальной редакции "Круга". Вместо звонка на частную квартиру - звонок в америка-нское Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля!

Вместо предостережения против посылки за границу лекарства - предупрежде-ние о передаче секрета атомной бомбы советским представителям на квартире Розенберг в США! В моем дневнике, когда я на даче, нет-нет да и мелькают пунктирные записи, отражающие работу моего мужа над "Кругом-96" и его отношение к "Кругу-87". Перед ним 2 варианта романа - из них должен родиться окончательный вариант. говорит, что расстроен, что в таком виде его роман пойдет по свету ("по-юношески написан!"). работает сейчас над "сталинскими" главами - попробовал сразу печатать и отказался - Трогательных Поздравлений Мужчинам На 23 Февраля заново писать. работает над новой главой: Иннокентий и Клара гуляют в наших местах. Говорит мне: "У меня все загнано Поздравление Коллегам На 23 Февраля Мужчинам Коллегам в коробку, не хватает простора - он будет в этой главе".

после завтрака устроил велосипедную прогулку по тем местам, где гуляют Иннокентий с Кларой: деревня, церковь, Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля, простор полей. Он пишет новую главу - Иннокентий у дяди в Калинине. Еще ему предстоит сложность в связи с переделкой прокурорских глав. с воодушевлением заново пересоздает спор Сологдина с Рубиным.

Образ Сологдина развивается, хоть он этого и не планировал! Ощущение, будто создает архитектурное сооружение - показывает руками ступеньки вверх!

По мере того как роман писался, он постепенно перепечатывался. Для меня, разрывавшейся между дачей и Рязанью, приемными экзаменами в институте и хозяйничаньем в Борзовке, труд этот был непосилен. И вот как-то Александр Исаевич сказал, что нашлась еще одна добровольная помощница, которая будет печатать. Считаясь с его сверхосторожностью, я не настаивала. Вскоре он поделился со мной, что новая помощница начала ему печатать, но что пока качество печати не очень хорошее.

Однако через некоторое время сказал, что, кажется, Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля пошло неплохо. Пока Александр Исаевич пишет "Круг-96", а тайная помощница, чаще получая через посредников, его перепечатывает, "Круг-87" продолжает, как и "Раковый корпус", но в меньшей степени, понемногу читаться у нас в стране. Прочла Ваш "Круг первый" и захотела выразить Вам чувство колоссальной благодарности и признательности. После чтения остаешься в слезах и в радости одновременно, вернее, в Трогательном Поздравлении Мужчинам На 23 Февраля огромного душевного подъема. ) Вы показали, что свобода воли остается у человека, в какие бы условия он ни попал. Яркие острые моменты героизма, выбора человека между предательством и смертью часто попадают на наши страницы, особенно в произведениях о фашизме и его Трогательных Поздравлениях Мужчинам На 23 Февраля.

Но здесь в сущности у людей как будто отнято все, даже право на героизм. Мелкие будни тюрьмы, а между тем "несравненное право самому выбирать свою смерть" осталось у этих людей.

Прекрасен финал - этот свежий ветер, ветер ужаса, может быть, гибели, но все же это моральное освобождение, конец сытой подлости и полуподлости.

И заключительные строчки о машинах, может быть, даже снижают, как-то сбивают мелким сарказмом этот возвышенный гимн человеческому духу"1. Единственное впечатление, в котором горечь осталась непретворенною, окончательной, - это бессилие перед тем, что книга такого общественного и духовного горения не может дойти до широкого читателя. Потому что остальные впечатления (по существу), как бы ни были они страшны, находят пути для просветления к самой повести. Правда, это некоторое время спустя после прочтения.

А первый и первые ответы души это состояние, непрекращающегося набата, при котором и думать нельзя"2. Следующая мысль письма, как особо важная, выделена Александром Исаевичем коричневым Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля: "Общественно не то, что громко, не то, что исполнительно (беспредельна исполнительность подлости), а то, что мыслью, совестью, трудами рук служит соборному Трогательному Поздравлению Мужчинам На 23 Февраля". Оценил Александр Исаевич и еще одно высказывание автора письма, пройдясь опять-таки коричневым Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля: "У вас поразили меня необозримые возможности, казалось бы, столь старинного по внешности уклада письма".

"В художественном отношении, - продолжает автор, - поражает соединение исследовательского подхода к жизни, документальности с редкой способностью видеть основной душевный нерв каждой личности".

не все сказал, в том Трогательном Поздравлении Мужчинам На 23 Февраля о бесподобном Вашем языке. И уже пишут (я пролистываю когда филологические журналы, очень часто встречаю цитаты из ваших опубликованных книг как примеры высокого мастерства и умелого использования богатых возможностей русской речи)". Наряду с привычными людьми у нас появилась и новая знакомая. На ней она привозила наших старых знакомых, а бывало - заодно и меня подбрасывала в Москву.

Меня располагало к ней то случайное Трогательное Поздравление Мужчинам На 23 Февраля, что мы оказались ровесницами.

- Как вы познакомились с Екатериной Фердинандовной?

- спросила я нашу старую знакомую, которая раньше приезжала к нам на другой машине и с другим водителем. Помню, мы сидели на скамье под ореховым деревом и лакомились малиной, тут же рядом срывая с веток ягоды. Со мной Екатерина Фердинандовна была очень любезна.