Поздравление С Днем Рождения Коллеге Парню Прикольное

— Так вот, основная контора находится в этом городе. А филиалы разбросаны по всей стране, даже по всему миру. Один раз в месяц в специальном магазине мы получаем все необходимое. Еще бывают прибавки, но это уже во время дальних поездок. Не то что наживать геморрой за администраторской стойкой. — Да уж, — говорит он с оттенком Голосовое Поздравление С Днем Рождения Мужчине Коллеге горькой иронии, — жизнь — что надо. Они рождены женщинами, а не тепличными стеблями диковинной травы. Она упивается в него губами, обжигает нёбо кончиком раскаленного языка. — Глупенькая моя девочка, об этом тебя хотел спросить и я. В костюмах Адама и Евы они сидели за чайным столиком и пили шампанское.

Всему виной, конечно, роскошное тело, которое трется здесь рядом о его Поздравление С Днем Рождения Коллеге Парню Прикольное.

— Ты дурачок, в двадцать три должен маячить круче чем в пятнадцать. “Что она может знать о половом созревании в условиях кошмарной лагерной действительности.

Ведь я скитаюсь по лагерям с пятнадцати лет.” Стелла покидает его ранним утром. Перед тем как выпустить ее в полумрак коридора, он сжимает ее в объятиях. — Дурачок, я ведь поняла о какой ты говорил академии. Что касается “красногрудых снегирей”[55], у них собачий нюх и волчья хватка, не вырвешься. Он целует ее тем поцелуем, от которого теряют сознание. Она отстраняется и говорит стальным голосом: — Чувак, а куда я дену больную мать и шестилетнего сына? Встречаться до твоего отъезда мы сможем, а дальше — пропасть.

Она улыбается своей очаровательной улыбкой и подмигивает изумрудным глазом. Он глотает из горлышка и прокручивает события вчерашнего Поздравления С Днем Рождения Коллеге Парню Прикольное. Еще было много лишней болтовни и позорное разоблачение.

Половина таксистов, администраторов и проводников отпетые стукачи. Живешь до первого мента.” Он подходит к столу и набирает номер телефона.

— Днем будет море лимонада и мороженого, вечером — любой кабак на выбор. — Ладно, не буду ломаться, тем более я тебе обязана. Полное отсутствие фальши и лжи, в которой он барахтается с самого рождения. — Итак, Стеллочка, встречаемся через два часа у Художественного. Ее малыш ассоциируется у него с образом Тома Сойера. Вихрастые рыжие волосы, фантастические всплески энергии, клетчатые штаны на подтяжках. — Не хватает только соломенной шляпы, — смеется Василий, подбрасывая его над головой. У "МакДональдса" уродливая картина: очередь-змея тянется до Тверской. — Нет, это не для меня, — говорит Василий Стелле и Филиппу. Впрочем, в зоне к кормушке ломятся, в основном, волки. Овцы же покорно стоят в сторонке, неподалеку от обиженных.

Василий подходит к заграждению, уверенно берет выхоленного молодого бонвивана за руку.

Услышав утвердительный ответ, он продолжает: — Молодые люди, как вы относитесь к детям? Они недоуменно переглядываются, смущенно улыбаются. Целый год он мечтал о "МакДональдсе", но буквально через Поздравления С Днем Рождения Коллеге Парню Прикольное часа мы улетаем из Москвы. — Стелла, не было никакого насилия, все по-хорошему. Гамбургеры, хрустящий картофель, фанту, клубничное мороженое Филипп уничтожает с удивительной быстротой. Кормлю, но в этом человеке еще сидит здоровенный вечно голодный мужлан.

Она чмыхает и кончиком пальца притрагивается к его носу. — Не думаю, что его отец был одним из трех толстяков. Несмотря на огромное количество поглощенной пищи, Филипп резвится словно молодой жеребенок. Что-то здесь есть неуловимое и привязчивое, заставляющее возвращаться еще и еще. От поэтов до коробейников, от художников и музыкантов до шпагоглотателей и юродивых. — Никуда не подевались, Васек, стоит кому-либо вновь развернуть деятельность, менты так отметелят дубинками, мать родная не узнает. — Мам, а вот “Риони”… Помнишь, с дядей Сашей мы здесь ели шашлык. “Черт побери, от такого запаха любой карлаговский зэк вмиг потеряет сознание.” Они выходят на свежий воздух. — Очень, Васек, в тебе он чувствует настоящего мужчину. — Когда много, значит нет никого, — спокойно реагирует она.

— Нам бы тоже не помешало вздремнуть, — говорит Василий. Если администратор часто отмечается с клиентами, кого-нибудь из персонала обязательно жаба задавит.

Она вот-вот что-то предложит, напряженно на него смотрит.

Он вспоминает заповедь Чейза: “Мужчина должен быть терпеливым”. — Махнем к моей подруге, — Стелла вытаскивает из своей сумочки замысловатый брелок. Уехала с Конюховым в Амазонию охотиться на крокодилов. Этот сопляк когда-то чуть не деградировал в комсомольских тусовках, затем пытался издавать книги… — Ты не шутишь? Буквально на каждой плоскости разбросаны фотографии с ликом хозяйки. Они укладывают Филиппа на роскошный диван, сами отправляются в спальню. Ее мощное, широкобедрое тело, с элементами вульгаризма, заставляет его стонать от наслаждения.

Она садится на него и волна блаженства уносит Василия куда-то далеко-далеко от кошмарной реальности, которой так полна его жизнь.

Филипп спит три часа и все три часа эрекция держит Василия в стальном обруче. Когда Филипп просыпается, Василий, успокоенный, сидит в кресле и смотрит телевизор. За эти три часа любой зэк отдал бы десять лет жизни. В затуманенном мозгу Василия трепещет мысль: “Спасибо, Господи! Ты все же нашел нужным подарить мне наивысшую точку блаженства в человеческом бытии”. Харасанов проверил обойму и вложил “вальтер” в наплечную кобуру. Они встретились на Цветном бульваре у входа в цирк. Неподалеку шумел рынок, присутствие азербайджанца и казаха особенного внимания не привлекало. Одетый в шикарный реглан, при ярком галстуке, Жарылгапов походил на респектабельного бизнесмена. Широкий и длинный хэбэшный плащ он выбрал обдуманно. В складках плаща вполне мог поместиться арсенал Шварцнегера. Вдоль сквера, на расстоянии пятнадцати метров друг от друга фланировали остроухие охранники Касыма. Какого черта ребятам не даешь поспать, притащил их в такую рань? У нас с тобой со вчерашнего Прикольное Поздравление С Днем Рождения Куме Юбилей дня разговоры ни о чем. Если бы я при нашей последней встрече в Казахстане гонял порожняки, ты бы сейчас в зоне искал чай для расчета с педерастами. Болотные глаза вспыхнули и Харасанов физически ощутил грудью толчек злой энергии этого человека. “А ведь какой-нибудь слабак в его руках — орудие для достижения любой цели. Не удивительно, что он ходит в лидерах.” Жарылгапов нервно сплюнул, затем странно расслабился, сел на чугунную ограду и сказал: — Будь я один, я бы всучил тебе и твоей компании эти херовы документы. Но дело в том, что о тебе уже все знают, а у наших ребят мечта, можно сказать идея фикс, научиться изготовлять баксы. Он предполагал услышать многое: о планировании убийства, перекачке денег в западный банк, наконец, помочь в ограблении, но такое… — Касым, у тебя, как у всякого профессионального боксера, было порядка двухсот легких сотрясений мозга.

Ведь ты делал в свое время документы и для меня, и для своих любимых диссидентов. Сам когда-то мне говорил, что единственная проблема — это подбор нужной бумаги. Кажется, по плотности, водяным знакам и еще чего-то в этом роде.

У нас несколько японских ксероксов, есть цветные принтеры. Если будет необходимо — плюнем на ксероксы и закажем клише пятидесяти- Необычное Поздравление С Днем Рождения Парню и стодолларовых купюр. Я и мои ребята уверены — лучшего консультанта чем ты, нам не найти. Что касается художника — твоя знаменитость из глубинки вполне подойдет на эту роль. Пристрелить Жарылгапова и его телохранителей — дело пустяковое, но последствия абсолютно ясны. К вечеру Франц и девушки будут валяться мертвыми в квартире, а в лучшем случае — сидеть в наручниках на Петровке. Если его самого и команду охватила, как он выразился, идея фикс — колесо не остановить. Ведь я чудом спасся из Карагандинской тюрьмы, а для чего? Для того, чтобы подхватить сначала туберкулез в Матросской тишине[56], а затем быть расстрелянным где-то в Казахстане.

Наладишь нам производство и чеши на запад, размораживай в банках свои счета.

Впрочем, у тебя в нашем деле будет немалая доля, через год переправим контейнер с долларами на твой счет в Швейцарию.

Только не с долларами, а со мной, и не в Швейцарию, а родителям на дом, в Баку.

Неужели, Касым, до тебя не доходит, что фальшивомонетчики в девяносто девяти случаях заканчивают “вышкой”. Я понимаю, тебе пятьдесят, пионерское детство, труд на благо Родины… Я это тоже успел пройти. Даже нескольких месяцев хватит, чтобы упаковаться и завязать.

Тупорылый качёк с задатками уголовника поучал его, человека, получившего два высших образования.

В то же время подсознательно он понимал, что протест его эго, по причине воспламенившейся гордыни, ни к чему хорошему не приведет. Ответь, если я не соглашусь вы схватитесь за пушки. Прогулки с Филиппом и Стеллой входили в жизнь чем-то радостным и светлым. Он понимал, что это всего лишь иллюзия, поскольку общество никогда не оставит его в покое. В последнее время он все чаще задавал себе вопрос: кем он мог бы стать, если бы оставил ремесло бандита. Профессии типа слесаря, токаря, сантехника, монтажника, которые дает зона, в этой стране сопряжены с вечным унижением. Необходимо смирение монаха, чтобы равнодушно воспринимать вечное понукание бригадира или прораба.

Был еще один немаловажный фактор — заработная плата. Ее стабильность, выплаты и размеры могли довести любого человека до чего угодно. Лично он с этим не сталкивался, но у него было множество примеров. И все же у вечного зэка была затаенная мечта, о которой не знала ни одна живая душа на этом свете.

Он знал: будь он в другом обществе, эта мечта смогла бы превратиться в жизнь. Там, в интернате для умственно отсталых детей, куда он попал с легкой руки матери, после пяти уроков обучения игры на кларнете учитель музыки во всеуслышание заявил: “С таким слухом, Коваленко, из тебя мог бы получиться великолепный музыкант!” Эти слова в уста учителя вложил сам Бог. Но канал общения с Богом засоряла сначала его мать, а затем тюрьма. Мечта осталась мечтой, а Бог, возможно, заставил себя ждать до лучших времен.

Убогие старушки, опухшие пьяницы толпились на цементном пятаке у входа. Подобная публика всегда собирается вместе в определенных ситуациях. Василий поманил в сторону пьяницу с ясными глазами ангела.

— Отпусти, бешеный, — взвыл тот и рванулся с такой силой, что оставил в руке Василия клок ветхой куртки.